— Он-но т-там, — упорно стучала зубами Ланда. — Т-так-кое ф-фиол-лет-тово-ое-э! — И снова залилась слезами.
— Уд святого Симаргла! — выругалась прознатчица.
Был бы при ней ее скрамасакс или хотя бы нож. Так как назло оставила всю амуницию в комнате.
Оглядевшись по сторонам, схватила в руки бронзовый скребок для снятия с кожи остатков гигиенического масла. Такими обычно пользовались атлеты, отмываясь после соревнований. Наверное, забыл кто-либо из постояльцев.
Крепко сжав рукоять своего импровизированного оружия, Орландина сделала пару шагов вперед.
— Эй ты! — крикнула как можно строже. — Выходи!
Вода в бассейне хлюпнула через край.
— Буль-буль!
— Чего? — не поняла амазонка.
Еще одна порция влаги выплеснулась из резервуара.
— Зачэм кырычишь, сыпырашываю? — донесся тихий, как шелест листвы, голос.
— Ой-ой-ой!! — заметалась по купальне Орланда.
Подскочила к куче снятого ими белья и, выхватив свою полумокрую сорочку, тут же напялила ее на себя.
— Я бегу за подмогой! Ой, мамочки!
Входная дверь упорно не желала поддаваться ее натиску. Словно ее кто запер на ключ. Или на запор.
Но задвижка была только с этой стороны.
— Вах, вах, вах! — дунуло от бассейна. — Какой нэрвный дэвушка!
— Ты, извращенец! — не на шутку разозлилась Орландина. — Вылазь, тебе говорю!
Из-под воды показалась круглая и безволосая голова фиолетового цвета. Два желтых совиных глаза с любопытством уставились на обнаженную амазонку.
Не пройди она суровых военных испытаний, то, как знать, возможно, тоже присоединилась бы к неистовствующей от испуга сестре. А так только криво ухмыльнулась.
— Нравится?
Сливовые губы растянулись в подобии улыбки.
— Ныравытся! Харошый дэвушка!
— И давно ты здесь? — поинтересовалась воительница, потихоньку-полегоньку приближаясь к бассейну.
— Давыно, — подтвердила голова. — Сам уже нэ помню, сколыко. Мыного выдэл. Мужчыны, женщины, дэти. Кырасывые и нэт.
— А я? — вызывающе повела плечами. — Я красивая?
Еще шажок.
— Кырасывый. Любылю высе кырасывое. И выкусыное.
Желтые глаза мечтательно закатились, а губы-сливы аппетитно зачмокали.
— Эй, кырасавыца, нэ балуйся!
— Это ты мне? — удивилась прознатчица, замерев на месте.
«Вот гад, разгадал маневр, — расстроилась она. — А так замечательно было бы треснуть его тазиком по башке».
— Нэт, дыругой! — плюнула струей влаги образина.
Из-под воды вылез то ли палец, то ли щупалец и погрозил так энергично, что брызги разлетелись в разные стороны.
— Нэ дыразни Сылу!
Амазонка обернулась к Орланде. Та, вцепившись обеими руками в амулет, висевший у нее на шее, что-то лихорадочно шептала. Воительница не разобрала, что именно. Язык, на котором говорила Ланда, был ей незнаком.