— Я у жены спрошу, — пообещал Зимородок.
— Моя рожала ночью! — бахнул Миробоев и чуть не упал со стула. — Я как раз в засаде сидел!
— Ну и как? — полюбопытствовал Клякса.
— Пацан… три триста!
— Поздравляю.
— Это было десять лет назад, — уточнил Валентин.
— Но ведь ночью же!
— Прости, Коля, ты прав как всегда. Вернемся к лаборатории Басаргина. Что он сам?
— Холост… детей нет. Живет на Пионерской… там адрес есть. Дома бывает редко. Там у него бардак, все запущено.
— Заходили?
— Наведывались… аппаратуру ставили. А вы что пред полагаете — зачем они ездят в роддомы? Мои ребята тоже интересуются.
— Новорожденных похищают! — буркнул неугомонный Миробоев и хохотнул, продолжая дремать.
—Мысль была бы неглупа, — спокойно ответил Валентин, — если бы ваша разведка видела хотя бы одного ребенка. Хотя бы писк слышала. Что, вообще, врач в руках держит, когда ездит?
— Портфель. Пузатый старый саквояж. В нем лежит что-то объемное.
— Труп младенца поместится?
— Вполне.
Миробоев открыл глаза.
— Вы серьезно, мужики?!
— Шутим, Коля. Спи.
— А-а… — и он смежил веки и тотчас захрапел.
— Да-а… — протяжно вздохнул аналитик. — Все это загадочно и увлекательно, но ничуть не имеет отношения к нашей задаче.
— Если только не распространять заразу через родильные дома, — сказал Клякса.
— Это значит целая сеть террористов… с Басаргиным во главе. Похож он на такого?
— В общем, нет… Он мне даже нравится… конкретный такой мужчина. Знает свое дело… в чем-то темнит, не без этого… Может, разобраться, а потом прижать его?
— Чтобы он сознался в изготовлении штаммов сибирской язвы? — скептически покачал головой Валентин. — Хуже этой статьи вряд ли найдется. Думается мне, с роддомами — это побочное. Вы больше внимания уделите связям Басаргина. Сил хватит?
— Дежурим двумя машинами, — ответил Зимородок. — Если за «санитаркой» не гонять, то хватит. Одна на него, вторая — на контактера. Все по классике.
Разговор был окончен, и Костя уже собрался было уходить, но замялся у двери.
— Слушай… — неловко спросил он у Валентина. — Я смотрю — город на уши ставят потихоньку. Выезды прикрыты, вокзалы шмонают… Говорят, из отпусков отзывают врачей инфекционных отделений, а на Пороховых организуют карантинные бараки… Все так серьезно? Что-то подтвердилось? Как там наш трупешник с язвами — помог?
Валентин проникновенно посмотрел на него. Глаза опера были ясно—желтые, умные и какие-то холодные.
— Что — народ психует?
— Есть маленько… — подтвердил Клякса. — Особенно девчонки.
— О! — опять проснулся Миробоев. — Девчонки у вас классные! Передай, пожалуйста, привет той краснощекой… крепенькой такой!