Он всю смену ждал чего-то подобного.
Когда по связи закричал Лехельт, Зимородок уже выскочил из рядов на чистое пространство двора. Прошло всего секунд десять. На его глазах бритый воровской бригадир ударил заточкой сникшего у забора Волана в спину и побежал прочь, в калитку.
Сержанты, отвернувшись, глядели в стороны, на бегущего Зимородка.
Один даже с дурацкой ухмылкой попытался подставить ему подножку, но Костя, не отвлекаясь, перепрыгнул откляченное милицейское копыто.
Потом, твари, все потом…
Дима недвижно лежал на боку, поджав колени, стиснув пальцы в кулаки у груди.
Дыхания не было слышно, лицо покрывала синеватая бледность, рот был судорожно открыт, нос заострился. Из спины страшно торчал криво обмотанный синей изолентой тупой конец вытесанной из напильника заточки.
— Пацан, скорую быстро! — заорал Клякса оторопевшему за оградой Дональду.
Даже в эту минуту он не назвал его по имени.
— По мобиле, дурак, по мобиле! — продолжал кричать он, видя, что Андрей растерялся.
Лицо Лехельта приняло осмысленное выражение, он схватился за мобильник у пояса.
— Не говори, что бомжа, не приедут! Говори — милиционера ранили! Иди сюда, стань к нему… никого не пускай, понял?! Я его знаю, это мой кореш… Ничего, я достану того гада! Никому не давай его трогать, слышишь?! Только врачам! Эта хреновина у него в спине хрупкая, не дай Бог обломится<Напильники делаются из твердой, но плохо гнущейся высокоуглеродистой стали, поэтому опасения Зимородка достаточно обоснованы.>...
Сержанты и охранники стояли шагах в двадцати и молча смотрели, не вмешиваясь.
Дело было сделано.
Клякса рванул затертый бушлат так, что посыпались пуговицы, остался в сером водолазном свитере.
— Я сейчас… сейчас…
Не касаясь рукояти, он прикрыл плечи и голову Димы Арцеулова, вполголоса сказал подбежавшему Дональду.
— Доложи на базу! Пусть звонят по больницам, в ГУВД! Пусть поднимут вертолет, если смогут! Нужна серьезная операция, иначе амба… Опиши ранение, понял? И никого к нему! Хоть костьми ляг, всё разрешаю! Только доктора! Мусора подойдут — вали их на хрен! — белый как мел Лехельт сунул руку под куртку, поближе к рукояти ПССа.
Вокруг них уже собирались зеваки.
Кто-то потянулся потрогать торчащий из спины конец заточки.
Невысокий Зимородок с силой всадил локтем в любопытную толстую харю, со злой радостью отметил, как промялась верхняя губа жирного придурка и как из-под нее на подбородок вывалились обломки передних зубов, не стал дожидаться даже падения тела — и побежал.
* * *
Бежал капитан по-особому, чуть пригнувшись, частыми шагами, так, что ноги мелькали, откинув в сторону неподвижную правую руку. Он бегал так много лет, всю юность свою на границе, сжимая в правой руке автомат.