Помимо четырех «лимонок» с ввернутыми запалами, в карманах жилета обнаружились два полных сорокапятизарядных магазина к пулемету Калашникова, шесть снаряженных обойм к пистолету «глок», россыпь длинных «олимпийских»[2] патронов для снайперской винтовки с отполированными вручную пулями и небрежно завернутый в промасленную бумагу двухсотграммовый брусок «семтекса»[3], напоминающий бледно-зеленый пластилин.
— Зашибись, — констатировал Кроликов, обозревая сие богатство.
Стоявший за его спиной командир боевой группы спецназа ФСБ в чине майора засопел.
— Непорядок…
— Я это заметил, — причмокнул подполковник и посмотрел на табличку, украшавшую дверь шкафчика. — «Гражданин Маэстро»… Ну-с, и где сей гражданин сейчас?
— Маэстро! — рявкнул невысокий широкоплечий командир группы, оборачиваясь в сторону двери в приспособленную под кухню маленькую комнатку на восьмом этаже здания УФСБ на Литейном, 4.
— Нет его! — откликнулся невидимый дежурный.
— А где он?
— В буфет пошел!
Майор повернулся к Кроликову:
— Привести?
— Не надо. Сами ему всё объясните, — отмахнулся подполковник. — И попросите его в следующий раз хотя бы запалы из гранат вывинчивать. А то ведь взлетим на воздух. — Кроликов тяжело вздохнул. — К чертовой матери…
— Объясню, — прорычал командир боевой группы.
— Пойдемте дальше. — Длинный и худой, как жердь, подполковник двинулся в сторону решетки, закрывающей вход в оружейную комнату.
Майор быстро выкрутил запалы из лимонок, сунул их себе в карман вместе с пластидом и поспешил следом за Кроликовым.
* * *
Егор посмотрел в висящее на стене приемной зеркало, поправил галстук, быстро провел расческой по короткому ежику волос на голове и нажал на ручку двери.
— Вызывали, товарищ подполковник? — Мальков переступил порог кабинета начальника отдела.
— А-а, Erop! Проходите. — Славящийся своей вежливостью подполковник Рыжиков, всегда и всюду обращавшийся к своим подчиненным исключительно на «вы», даже если те годились ему в сыновья, досыпал из маленького пакетика сухой корм в плавающую на поверхности воды рамку и задвинул крышку аквариума. — Красавцы, да?
Занятая охотой за высушенными дафниями стайка барбусов никак не отреагировала на слова начальника седьмого отдела ИАС[4] и метнулась вверх, к кормушке.
— Красавцы, — согласился Мальков. Аквариумов в огромном, оклеенном темно-зелеными обоями кабинете Анатолия Викторовича Рыжикова было всего три.
В одном, имеющем форму шара и стоящем слева от стола, жили полосатые барбусы, во втором, пятидесятилитровом кубе, скрытом под сенью искусственной пальмы, обитали всегда немного сонные каменные сомики, а в третьем, напоминающем древнегреческую амфору, резвились ярко-алые меченосцы и королевские гуппи. Дома у подполковника под аквариумы была отведена отдельная комната, где он проводил большую часть своего свободного времени и которую супруга Рыжикова, хирург-офтальмолог, профессор из Первого медицинского института, и две его великовозрастные дочери в шутку называли «рыбоводческим совхозом».