— Смерть, — раздался сзади с холма тоненький голосок.
Нэаль в ярости оглянулся на косматое существо, сидевшее на камне.
— Что ты знаешь, каркающее чучело? Чтоб ты засохло! Можешь выкрасть у меня все, что я имею, ползучий вор, и засохнуть!
— Злые слова ведут к злу, и одно лишь правдиво.
— Чума на твои пророчества.
— Дурно и вредно.
— Оставь меня.
Граги спрыгнул с камня и подошел еще ближе.
— Только не я.
— Значит он умрет?
— Возможно.
— Тогда говори яснее, — в сердце Нэаля забрезжила надежда и с отчаянным чувством вины он схватил Граги за косматые руки. — Если у тебя есть виденье, так посмотри. И скажи мне, скажи, прав ли арфист? Есть ли вообще надежда? Была ли она? Придет ли снова король? Должен ли я служить этому королю?
— Отпусти! — закричал Граги. — Отпусти!
— Не хитри со мной! — воскликнул Нэаль и встряхнул его, ибо страх сделал его жестоким, и взгляд косматого создания стал совсем безумным. — Есть ли надежда на этого короля?
— Он темен, — прошипел Граги, дико вздернув своей лохматой головой, и глаза его закатились, потом снова его взгляд остановился на Нэале. — О, темен.
— Кто? Что значит темен? Называй мне имена. Выживет ли юный король?
Граги застонал и, вывернувшись, укусил Нэаля за палец, тот выпустил его, отдернул руку и поднес ее ко рту. Но существо не стало убегать, оно уселось на корточки и, раскачиваясь туда и сюда с диким взором, заговорило тоненьким завывающим голосом:
Темен путь и темна тоска,
И цепи крепки, что сковали их;
И наступит день, что даст им рассвет,
Но тут же придет закат.
— Что это значит? — вскричал Нэаль. — Кто это «они»? Ты имеешь в виду меня?
— Нет, нет, Кервалена никогда. О, человек, Граги плачет по тебе.
— Значит я умру?
— Все люди смертны.
— Чума на тебя! — Нэаль посасывал свою прокушенную руку. — Какие цепи и где? Ты говоришь о Кер Велле?
— Оставайся, — промолвил Граги и исчез.
Нэаль уже готов был уйти. Он стоял на холме и смотрел вниз в долину, которая вела к выходу из холмов. Но в его ушах продолжало звенеть «оставайся», и мышцы его ныли от бега, и Кэвина не было видно.
Он опустился на землю и сидел так до заката, и отвага его все гасла и гасла, а вера слабела и слабела.
Наконец он увидел бегущего мальчика меж холмов — он петлял и подпрыгивал на поворотах, словно преследуемый болью.
— Скага! — закричал Нэаль, поднимаясь на ноги.
Мальчик замер, словно его ударили, посмотрел на Нэаля и начал спотыкаясь, карабкаться вверх; но Нэаль двинулся ему навстречу и поймал в свои объятия.
— Я думал, ты ушел, — промолвил Скага — он никогда не плакал, но сейчас губы у него дрожали.