— Нет, — призналась Арафель.
— Может, ты придешь взглянуть, как выгляжу я.
Арафель ничего не ответила, ибо она была не так жестока, как некоторые ее сородичи, и умела чувствовать боль.
— Я тоже исцеляю, — сказала Смерть.
Но Арафель так ничего и не ответила.
— Пойдем, — позвала Смерть. — Я покажу тебе свое другое обличье.
Арафель замерла при ее прикосновении, ибо та вела ее в другой, третий Элдвуд, бывший в ее власти, и ледяным ветром несло из этого порождения смерти.
— Нет, — ответила Арафель. — Только не туда, моя госпожа, туда — никогда.
— Все, что я беру, я возвращаю, — сказала Смерть. — Все, что падает в котел, снова выходит из него. Я могу быть красивой, Арафель, но ты не можешь этого увидеть, потому что ты не была со мной и не переживала меня. Твое мнение обо мне превратно.
— Ты оказала мне услугу, защищая Элд от людей, — сказала Арафель. — Зачем?
И теперь Смерть замерла, не отвечая.
— Может, я недооцениваю свое время. Может, я задержусь в этом лесу слишком надолго. И ты можешь уповать лишь на это. Но я не стану обнадеживать тебя.
— Мне не нужна надежда, — сказала Смерть. Порыв ветра отодвинул ее. — Но пойдем, если не туда, так в другое место. Я хочу, чтобы ты хорошо думала обо мне. Увидишь… я могу исцелять.
Голос у нее был мягким и не сулящим никакой беды, и вправду она ничего не могла сделать Арафели. И она послушалась на этот раз и подчинилась, и пошла за Смертью, как ходят смертные, по общей их земле.
Но вскоре она заколебалась, ибо поняла, куда ее ведут.
— Верь мне, — просила Смерть, и холодный ветер налетал все сильней и напористей.
Они медленно брели сквозь заросли и чащобы, и на исходе ночи они вышли к роще, к которой вела ее Смерть, к Новому лесу, к границе Элда, ближе всего подступавшей к человеку. Здесь лежали мертвыми исполинские деревья, израненные топорами, о чем Арафель не забыла. Это бессмысленное разрушение угнетало ее, ибо в день гибели этих деревьев умерла часть ее Элда, рассеялась в серой дымке, что ограждала ее мир и замутняла ей взор.
— Видишь, — сказала Смерть, и тень метнулась к буйным зарослям папоротника-орляка, видневшимся под меркнущими звездами. Прямые и свежие побеги в человеческий рост тянулись вверх. — Взгляни на мое рукоделье. Разве мы можем быть врагами?
Арафель взглянула и содрогнулась, вспомнив, каким было это место, когда поваленные деревья стояли высокими и прекрасными, а их двойники в ее родном Элде цвели звездами и укрывали ее своими белыми ветвями.
— Это всего лишь Новый лес, — промолвила Арафель, — мой же мал для этого. Они не имеют корней в Элде.