- Так, может быть, они дошли до Шапки Мира и остались там?
- Все может быть. Я не берусь судить о том, чего не знаю.
- А где мой ярл? Тоже в Чертоге?
- Нет. Я думаю, что он ушел к подземным людям. Да ты же сам видел, как из скалы вышел подземный человек, взял Айгу за руку... Ну, и увел!
- А часто у вас такое случается?
- Конечно, нет! И то, обычно это так: кто-нибудь вдруг просто исчезает без всякого следа. Но чтобы вот так, у всех на виду, подземный человек пришел к кому-нибудь, призвал его и увел за собой - такое у нас здесь впервые. Теперь у нас никто в сопки не ходит. Боятся все!
Я засмеялся и сказал:
- Ну, их-то брать не станут.
- Мало ли! Подземцы - злой народ. Говорят, что те, которые им попадаются, потом работают на них до полного изнеможения. Если приложить ухо к земле, то почти всегда можно различить, как грохочут молоты в подземных кузницах.
- Но ярлу, - сказал я, - такое не грозит. Его же призвали к Хальдеру.
- Это совсем не обязательно, - с усмешкой возразил Акси. - Подземцы это не только злой, но и очень лживый народ. Они-то и друг друга обманывают с превеликим удовольствием, а уж что касается нас, настоящих людей, то тут они тем более своего не упустят. Когда подземец вышел из скалы и окликнул твоего господина, все наши очень испугались. А вдруг, они подумали, он вздумает и их заманивать? Но, к счастью, обошлось.
Я слушал Акси, хмурился. Я понимал: он мне не лжет, а просто повторяет то, чего наслушался от других. Глупец! Да и Торстайн глупец. И трус - я же прекрасно видел, как он задрожал, когда увидел этого мерзкого человечка из скалы. Хоть этот человечек-то - тьфу, не на что было смотреть! И потому мой ярл его ничуть не испугался, смело вошел в скалу...
И вот время идет, а его все нет и нет обратно. Ну что ж, наверное, не зря здесь у них, в Окрайе, говорят: "У каждого своя судьба - кому в Чертог, а кому и к подземцам". И я был мрачен, гневался, я спрашивал у Сьюгред, сколько мне еще так лежать, и зачем. Она не отвечала. Значит, еще долго. Я спать не мог. Я почти что не ел. А потом моя рана, которая и так все не заживала и не заживала, и вовсе начала гноиться. Акси первым заметил это и невесело сказал:
- Похоже, скоро ты умрешь.
- Похоже, - согласился я.
- Небось, не хочется?
- Не знаю, - равнодушно сказал я.
- О! - сказал Акси. - Это хорошо. Тогда тебе будет легко умирать. Но прежде ты должен попрощаться.
- С кем?
- С нами, с кем еще!
- А как у вас прощаются?
- А очень просто. Когда приходит такой срок, тебя садят в углу - вон там, на ту скамью, - дают тебе еды, питья, какого пожелаешь, а мы садимся здесь и здесь и здесь, и слушаем. А ты нам должен все рассказывать.