- Мне скоро уходить, вы это знаете. И меня мой уход нисколько не печалит - я в этой жизни совершил немало славных дел, я даже сразил хитроумного Старшего Винна - пронзил его насквозь невзирая на то, то под плащом у него была надета двойная кольчуга. Но, правда, в одном - и, может быть, едва ли не в самом главном - моя жизнь сложилась весьма неудачно: я не имею сыновей. Так что как только я уйду, Счастливый Фьорд станет ничьим. Нет, даже больше, чем ничьим, потому что принадлежать незамужней женщине это, скажу я вам...
Но только больше ничего он не сказал; сел, молча смотрел в стол. Мы ничего не понимали! Да, незамужняя - это, конечно, плохо. Но незамужнюю всегда можно выдать замуж. А Сьюгред, хоть я и не терпел ее, скажу: была умная, работящая и, главное, богатая невеста. Так все тогда и стали говорить! Все тогда очень много говорили. Один Торстайн молчал. Молчал. Молчал!..
Потом сказал:
- Да, это так. И я нашел бы ей женихов. Мало того. В эти три последних дня я предлагал Сьюгред на выбор этого и этого и этого... - тут он повернулся к дочери и с гневом продолжал: - А что ты мне на все это ответила? Ну! Повтори при всех!
Сьюгред встала и ответила:
- Мне по нраву только Айгаслав, ярл Земли Опадающих Листьев. Я буду ждать его.
- Ждать! - закричал Торстайн. - Да ты в своем уме?!
- Без всякого сомнения.
- А если он не явится?
- Значит, я недостойна его.
- Так, может, ты тогда выйдешь за другого?
- Нет.
- Почему?
- А потому что не желаю.
- Сьюгред! - Торстайн был бел как снег, его всего трясло. - Одумайся! Не то я вот прямо сейчас, при всех...
- Как посчитаешь.
- Так и посчитаю. Так вот! Все слушайте! Я говорю: если я умру, а ты, дочь моя, к тому времени так и найдешь себе жениха, то с того самого дня моей смерти все мои люди становятся свободными. Вы, моя верная дружина, забираете мой корабль и уходите на нем куда пожелаете. А вы, мои рабы, снимаете ошейники, открываете мои сундуки и делите мое добро - всем поровну. А дальше... Дальше я вам уже не указчик, ибо свободные люди сами определяют свою судьбу. Да будет так! - и с этими словами Торстайн обнажил меч и троекратно прикоснулся к нему губами.
А мы смотрели на него, молчали. Потом Торстайн велел нам расходиться.
И потянулись дни за днями. Точнее, дней-то еще не было, но временами небо на востоке становилось светлей да светлей. Дружина начала готовиться к походу. Я спрашивал у них, куда они на этот раз думают идти.
- В Трантайденвик, - отвечали они. - А там уже к кому-нибудь наймемся.
Да и рабы, я видел, соберутся, спорят. Тоже, небось, решали, как им быть, куда подаваться...