– Ловко ты вошел, – весело сказал он.
Не найдя спичек, замухрышка небрежно повернулся и полез в карман пиджака. О стул ударилось что-то тяжелое. Я ухватил его запястье, не давая вытащить эту тяжелую штуку. Замухрышка откинулся назад, и оттопыренный карман его пиджака начал подниматься ко мне.
Я выдернул из-под замухрышки стул. Ударившись головой о торец стола, замухрышка грохнулся на пол. Это не помешало ему сделать попытку ударить меня ногой в пах. Я отскочил назад вместе с его пиджаком и достал из кармана пистолет тридцать восьмого калибра.
– Вставай, – сказал я. – Не трону.
Замухрышка медленно поднялся, притворяясь, что ушибся сильнее, чем это было на самом деле. Он запустил руку за ворот, и когда в какой-то момент его рука метнулась ко мне, в ней сверкнул металл.
Боевой петушок.
Я саданул замухрышку по челюсти его собственным пистолетом, и он снова плюхнулся на пол. А я наступил на державшую нож руку. Лицо замухрышки скривилось, но он не издал ни звука. Я пинком отшвырнул нож в угол. Лезвие было длинным, тонким и, похоже, очень острым.
– Как не стыдно, – сказал я, – угрожать пистолетом и ножом людям, которые просто ищут жилье. Даже в наши времена это слишком.
Замухрышка сунул свою большую руку между колен, стиснул ее и стал что-то насвистывать сквозь зубы. Видимо, удар по челюсти на нем не особенно сказался.
– Ладно, – сказал он. – Ладно. Я не мастер в этих делах. Забирай деньги и сматывайся. Но только знай, что тебе от нас никуда не деться.
Я поглядел на ассигнации и монеты.
– Судя по твоему оружию, ты выбирал его очень тщательно, – сказал я и подошел к ведущей в дом двери. Она была не заперта. Я обернулся.
– Пистолет я оставлю в почтовом ящике. В следующий раз требуй предъявить полицейский значок.
Замухрышка по-прежнему насвистывал сквозь зубы, держа руку между колен.
Сощурясь, он задумчиво поглядел на меня, потом смахнул деньги в старый портфель и защелкнул его. Снял шляпу, расправил поля, небрежно нахлобучил ее на затылок и спокойно, уверенно улыбнулся.
– Пушка – черт с ней. В городе полно старых железяк. А вот нож оставь у Клозена. Я немало потрудился над ним, чтобы привести в норму.
– А им?.. – спросил я.
– Все может быть. – Он легонько потыкал в мою сторону пальцем. – Скоро, наверно, встретимся. Когда со мной будет друг.
– Только пусть наденет чистую рубашку, – сказал я. – И тебе одолжит.
– Надо же, – проворчал замухрышка. – Какими мы становимся наглыми, какими остроумными, едва только нацепим полицейский значок.
Он бесшумно прошел мимо меня и спустился по деревянным ступеням. Его шаги простучали по бетонной дорожке и затихли. Они напомнили мне стук каблучков Орфамэй Квест по коридору. И у меня почему-то возникло гнетущее чувство, что я пошел не с той карты. Может, его пробудила твердость этого замухрышки: ни хныканья, ни крика, только улыбка, свист сквозь зубы, негромкий голос и злопамятный взгляд.