– А играть здесь всем обязательно? – сухо осведомился я.
На лице его мелькнула легкая улыбка. Он слегка наклонился ко мне:
– Я думаю, вы сыщик. И неглупый.
– Обыкновенная ищейка, – сказал я. – И не такой уж я умный. Вас форма моей головы смутила. Это у нас семейное.
Каналес положил пальцы на спинку стула, сжал их.
– Не приезжайте сюда больше никогда. – Он говорил очень мягко, почти сонно. – Я не люблю доносчиков.
Вынув изо рта сигарету, я посмотрел сначала на нее, а потом на него:
– Я только что слышал, как вас оскорбили. Вы вели себя прекрасно... Так что эти ваши слова не засчитываются.
На лице у него на мгновение появилось странное выражение. Потом он повернулся и скользнул прочь, слегка качнув плечами. На ходу он сильно выворачивал ноги и ставил их на всю ступню. Во всей его внешности проскальзывало что-то негритянское.
Я встал и вышел через большие двойные белые двери в тускло освещенный вестибюль, где получил пальто и шляпу. Надев их, через другие двойные двери я вышел на широкую веранду, навес над которой был украшен причудливым орнаментом. Стоял туман, и на ветвях монтерейских кипарисов перед домом висели капли. Покатый склон уходил далеко в темноту. Океан был скрыт туманом.
Моя машина стояла на улице, с другой стороны дома. Надвинув шляпу поглубже, я беззвучно двинулся по влажному мху, зашел за угол террасы и остановился как вкопанный.
Прямо передо мной вырос человек с револьвером – меня он не видел.
Отражавшийся от ствола тусклый свет, казалось, шел из тумана, был как бы частью его. Человек был внушительных размеров, он стоял неподвижно, чуть привстав на цыпочки.
Очень медленно подняв правую руку, я расстегнул две верхние пуговицы пальто, полез внутрь, достал пистолет тридцать восьмого калибра с шестидюймовым стволом и опустил его в наружный карман пальто.
Человек шевельнулся, поднес леаую руку к лицу. Затянулся прикрытой ладонью сигаретой. Вспыхнувший свет мельком осветил тяжелый подбородок, широкие темные ноздри и короткий агрессивный нос мужчины, привычного к драке.
Потом человек бросил сигарету, наступил на нее, и тут позади меня раздались звуки быстрых, легких шагов. Обернуться я не успел.
Что-то свистнуло в воздухе, и я вырубился.
Придя в себя, я ощутил холод, сырость и сильнейшую головную боль. За правым ухом нащупывалась мягкая шишка, которая не кровоточила. Должно быть, меня оглушили чем-то тупым.
Поднявшись на ноги, я увидел, что лежу в нескольких метрах от дороги, между двумя мокрыми от тумана деревьями. Сзади на ботинки налипла грязь.
Меня оттащили с тропинки, но не слишком далеко.