Сырой, пахнущий сосной воздух несколько отрезвил Данвица. Он не без удовольствия подумал, что рейхсфюрер СС одобряет и его письмо и его мысли, высказанные устно. Но все это отступило куда-то на задний план перед тем, что ожидало его сейчас.
Гестаповец оглянулся, увидел, что Данвиц несколько приотстал, что бредет он с медлительной неуверенностью человека не то пьяного, не то задремавшего на ходу, и почтительно, но строго сказал:
— Вам следует поторопиться, господин оберст-лейтенант!
Данвиц вздрогнул и ускорил шаг.
Они свернули на боковую асфальтированную дорожку. Здесь не было видно ни клочка неба. Через каждые пять-восемь шагов по обе стороны дорожки стояли солдаты СС, положив руки на автоматы, висевшие на груди.
Оберштурмбанфюрер опять привел его к серому одноэтажному дому без окон, снаружи похожему на продовольственный или вещевой склад. Неподалеку располагалась собачья будка.
Асфальтированная дорожка нырнула в густой и высокий кустарник, обогнула дом и уперлась прямо в двери. Никакого крыльца, никаких ступенек не было. Двое офицеров СС стояли по обе стороны двери. При виде оберштурмбанфюрера они чуть вскинули головы. Не последовало никакого обмена ни приветствиями, ни паролями. Все происходило молча, в тиши замершего леса, где, казалось, не обитали ни звери, ни птицы. Гестаповец потянул черную ручку, дверь открылась.
— Пожалуйста, господин оберст-лейтенант, — сказал он, уступая дорогу Данвицу.
И Данвиц очутился в маленькой, полутемной прихожей. Он надеялся встретить здесь либо Шмундта, либо Брюкнера, либо Фегеляйна, или хотя бы начальника личной охраны фюрера Ганса Раттенхубера. Но в прихожей стоял неизвестный Данвицу обергруппенфюрер СС. Он выжидающе смотрел в сторону двери и при появлении Данвица без каких бы то ни было приветствий сказал:
— Проходите, оберст-лейтенант. Вот сюда, направо. Фюрер ждет.
Данвиц открыл почти слившуюся со стеной, едва различимую дверь и оказался в несколько большей, чем первая, комнате. Из-за стола, уставленного телефонами, поднялся какой-то майор, выбросил вперед руку в нацистском приветствии, одновременно прощупывая Данвица с ног до головы цепким, ищущим взглядом, и открыл еще одну дверь.
Данвиц снова перешагнул порог… Теперь перед ним за узким длинным столом, устланным картами, издали напоминавшими цветастую скатерть, сидел, склонив голову, Гитлер.
Здесь все было совсем иначе, чем в знакомых Данвицу гигантских кабинетах фюрера в новой имперской канцелярии и Бергхофе. Неизменным оставался разве только портрет Фридриха Великого в овальной позолоченной раме.