Но как же опрометчиво он поступил, согласившись на пари!
День ото дня страдания Коннора становились все невыносимее.
— Понимаешь, Эм, — смущенно пробормотал он, — я не хочу больше участвовать в игре, затеянной моим старшим братом-священником.
— Гмм.
Недоверчивое выражение лица девушки заставило его насупиться еще больше.
Эмма же медленно поднесла вилку ко рту, следом аккуратно слизывая языком крошку, прилипшую к нижней губе. Каждая клеточка тела Коннора вновь вспыхнула от неистового желания. Он чуть не застонал.
— Видишь ли, — мужчина с трудом продолжил беседу, подаваясь навстречу Эмме. — Мы оба знаем, что условия пари сводят меня с ума. Но мы с тобой все равно останемся друзьями, старыми друзьями, не больше.
Эмма, кивнув, хитро улыбнулась.
— Конечно.
Коннор от волнения не мог дальше есть. Оттолкнув в сторону тарелку, он вытянул перед собой руки и переплел свои пальцы с пальцами девушки.
— Ты мне очень дорога, Эмма.
— Спасибо, Коннор, — ответила она спокойно, накалывая на вилку очередной кусочек курицы. — Ты мне тоже очень дорог.
— Вот именно! — Коннор с силой хлопнул по столу широкой ладонью, аж тарелки и стаканы подпрыгнули.
Кое-кто из посетителей обернулся на шум, но мужчину это не волновало.
— В общем, я считаю так. — Обведя взглядом зал, Коннор понизил голос. Сейчас он напоминал шпиона-неудачника из комедий прошлых лет. — Мы обязаны дорожить нашей дружбой, не погубим ее ради какого-то секса.
— Естественно.
Коннор в изумлении откинулся на спинку стула.
— Естественно?
Эмма равнодушно пожала плечами. Тоненькая бретелька маечки соскользнула вниз.
— Я целиком и полностью согласна с тобой, — пояснила девушка, в то время как Коннор отчаянно моргал, пытаясь разорвать пелену вожделения, застилающую ему взор. — И я не изнемогаю от страсти. Если ты предпочитаешь сохранить дружбу, будь по-твоему.
— Твое заявление оказалось несколько неожиданным.
Эмма иронично улыбнулась.
— А ты думал, что я, перелетев через стол, запрыгну к тебе на колени и начну со слезами умолять: «Возьми же меня скорее, мой мальчик!»?
Удивительно, но в глубине души Коннор на это надеялся. И думал: Эмма испытывает те же самые эмоции, что и он. Ошибся. Зато условия пари не будут нарушены. Тогда почему он вдруг почувствовал себя таким несчастным?
— Прости, если я огорчила тебя, Коннор, — язвительно промолвила Эмма. — Но я девушка честная и поэтому говорю откровенно: не займемся с тобою любовью — от горя не умру.
— Понял.
— Вот и хорошо. — Эмма допила холодный чай, а затем взглянула на часы. — О боже! — воскликнула она. — Мне пора!