— Кто вы такой? — спросил мальчишка.
— Нет, это ты кто такой? — спросил я.
Он умолк, учащенно дыша. Я взглянул в зеркало. Дорога за нами была совершенно пустынной. И впереди совершенно пустынной. Ни одного населенного пункта поблизости. Минут десять до развилки с автострадой.
— Я объект насильственного задержания.
Было очень странно слышать эту официальную фразу из его уст.
— Меня пытались похитить, — продолжал мальчишка.
— Ты думаешь?
Он кивнул.
— Такое уже случалось.
— Почему?
— Из-за денег, — усмехнулся он. — Разве могут быть другие причины?
— Ты богат?
— Мой отец богат.
— Кто он?
— Так, человек.
— Богатый человек, — уточнил я.
— Он импортирует ковры.
— Ковры? — переспросил я. — Обычные ковры?
— Восточные ковры.
— А что, можно разбогатеть, импортируя восточные ковры?
— И еще как, — подтвердил мальчишка.
— А имя у тебя есть?
— Ричард. Ричард Бек.
Я снова взглянул в зеркало заднего вида. Дорога за нами по-прежнему оставалась пустынной. И впереди по-прежнему тоже никого. Чуть сбросив скорость, я выехал на середину полосы, стараясь вести машину как нормальный человек.
— А это что были за типы? — спросил я.
Ричард Бек покачал головой.
— Понятия не имею.
— Они знали, где тебя ждать. И когда.
— Я должен был ехать домой на празднование дня рождения матери. Оно состоится завтра.
— Кто мог об этом знать?
— Не знаю. Все, кто знаком с моей семьей. Наверное, все, кто торгует коврами. У нас тесный круг.
— Вы все знакомы друг с другом? Торговцы коврами?
— Мы конкуренты. Одни источники, один рынок. Разумеется, мы знакомы друг с другом.
Я молчал. Ехал вперед, шестьдесят миль в час.
— А у вас имя есть? — наконец спросил мальчишка.
— Нет, — ответил я.
Он кивнул. Умница, все понял.
— Что вы собираетесь делать дальше? — спросил Ричард Бек.
— Высажу тебя неподалеку от автострады. Попросишь кого-нибудь подбросить или вызовешь такси, и побыстрее забудешь обо мне.
Мальчишка молчал.
— Полиции я тебя передать не могу, — продолжал я. — Об этом не может быть и речи. Ты ведь все понимаешь, так? Я убил одного из них. Возможно, троих. У тебя на глазах.
Мальчишка молчал. Пора принимать решение. До автострады осталось шесть минут.
— Меня никто и слушать не будет, — снова заговорил я. — Произошел несчастный случай, я виноват, но меня никто и слушать не будет. Полиция в таких случаях никого не слушает. Так что не проси подвезти тебя к полицейскому участку. Я не свидетель, я никто. Меня здесь нет и никогда не было. Тут все ясно?
Он по-прежнему молчал.
— И не описывай мою внешность, — продолжал я. — Скажешь, что совсем меня не запомнил. Скажешь, что был в шоке. В противном случае я тебя из-под земли достану.