– Здесь действительно очень хорошо, люди очень дружелюбны, и их, кажется, не смущают внешние различия. У вас я чувствую себя в безопасности.
– Это – убежище, – ответил герцог. Его голос звучал растроганно. – Мы даем людям не только безопасность, но и достойную жизнь.
Роскошный ужин окончился, герцогиня поднялась и наклонила свою птичью голову к герцогу.
– Вы можете уйти или остаться, дорогая, – сказал тот, словно отвечая на безмолвный вопрос. – Пожалуйста, поступайте как вам угодно.
Птичья голова кивнула, и герцогиня вышла через заднюю дверь обеденной залы.
– Мне сказали, что вы хотите оставить нас и попытаться избавиться от проклятия, которое тяготеет над вами, – как бы между прочим заметил герцог. – Скажите мне искренне, неужели вам действительно хочется снова пуститься на поиски неизвестного акхарского чародея? Пожалуйста, ответьте честно.
Сэм вздохнула и решила, что честность в данном случае – лучшая политика.
– Нет, – ответила она. – Мне просто придется это сделать. Насколько я поняла, акхарские волшебники, хотя и поддерживают существующий порядок, сами по себе представляют не меньшую опасность, чем Ветер Перемен.
– Большую, – серьезно ответил герцог. – Гораздо большую. Ветер Перемен внушает ужас главным образом потому, что он непредсказуем. Это вор, который приходит ночью и забирает все, что ты считал своим, но это честный, капризный, непредсказуемый вор, у которого нет ни мыслей, ни злобы, ни предубеждений. Все-таки он не более чем явление природы, с которым приходится примириться. Но тот, кто обладает могуществом акхарского чародея, просто не может не потерять рассудок от сознания своей колоссальной власти. И в их безумии есть мысль, направление, система, оно не знает жалости. Даже лучшие из них – опасные и своенравные сумасшедшие. Мы – не более чем их игрушки, и, если уж они решили вступить в игру, мы перестаем быть для них чем-нибудь другим. Один только Ветер Перемен сдерживает их. Даже величайший из великих магов не может управлять, повелевать или сопротивляться Ветру Перемен и его последствиям. Подозревают даже, что именно волшебники поддерживают политику уничтожения жертв Ветра Перемен, потому что над ними магия уже не властна. Даже здешние маги не очень высокого ранга при желании могли бы одним заклинанием превратить меня в лягушку, маньяка или чудовище. Но они не смогли бы ничего поделать с моими женой и сыном. Если и удается иногда уничтожить какого-нибудь акхарского чародея, это неизменно оказывается делом рук жертвы Ветра Перемен, ибо единственное, что может повлиять на несчастного, – это новый Ветер Перемен.