Джейн схватила самое большое полотенце из стопки, лежащей на деревянной скамье, и положила его себе под ноги, пока Блэкберн и Сьюзен обменивались сердитыми взглядами. Блэкберн подумал, что это Элизер приучил Джейн к плебейской заботе о вещах, и, взяв еще одно полотенце, завернул ее плечи. Другим он накрыл голову девушки и энергично вытер ее.
Закутанная в сухой хлопок, Джейн проговорила:
– Милорд...
– Рэнсом, – исправил он.
Ее лицо вытянулось, покраснев от смущения.
– Милорд, я не могу вас так называть!
– Ну разумеется. – Блэкберн отбросил одно полотенце и взял другое. – По крайней мере, не в присутствии моей сестры.
Джейн открыла рот, чтобы сказать, что никогда не сможет называть его по имени, а он стоял с полотенцем наготове. Если она возразит, он использует это полотенце таким образом, что уже ни у кого – ни у Илфорда, ни у служанок, ни у леди Гудридж – не останется сомнений в его близком знакомстве с ее телом.
И Джейн знала это. Блэкберн наслаждался такой дилеммой и уже почти торжествовал победу, но вдруг девушка спокойно сказала:
– Милорд, вам тоже нужно обсохнуть.
– Гораздо интереснее сушить тебя, – пробормотал он.
– Что? – спросила его сестра. – Что ты сказал, Рэнсом? Блэкберн поднял полотенце.
– Я признаю, что Джейн, как обычно, права.
Под руководством Илфорда служанка поставила поднос с дымящимся чаем и тремя чашками на столик рядом с леди Гудридж. Другая служанка принесла блюдо с пирожными и поставила его рядом с подносом. По знаку Илфорда девушки сделали реверанс и удалились. Удостоверившись, что хозяйке больше ничего не требуется, дворецкий сказал:
– Для ваших гостей приготовлены спальни, миледи. Могу ли я быть еще чем-нибудь полезен?
– Нет, – сказала леди Гудридж, – спасибо, Илфорд, ты можешь идти.
Когда дверь за ним закрылась, Рэнсом заметил, что Джейн торопливо вытирает образовавшуюся лужу и заворачивается в одеяло. Она, наверное, считает, и совершенно справедливо, что Рэнсом снова накинется на нее с полотенцем, если она не согреется. Джейн была чересчур независима и не заботилась о собственном благополучии.
Леди Гудридж протянула ей чашку чая и пригласительным жестом указала на скамейку напротив огня.
Джейн стояла к нише спиной.
– Садитесь, мисс Хиггенботем.
Джейн расстелила на скамейке полотенце и присела. Леди Гудридж выглядела загадочно.
– Мне весьма любопытно, как вы оказались в таком состоянии.
– Я делала набросок, – вяло объяснила Джейн. – Лорд Блэкберн был против.
Подняв одну бровь, леди Гудридж протянула Блэкберну его чай и сказала:
– Набросок чего? – при этом она выразительно посмотрела на его пах.