Ухмыляясь, Блэкберн язвительно заметил:
– Значит, она недостаточно учила вас, маленькую дурочку, если вы так считаете.
Джейн переваривала сказанное. Она поняла, что Блэкберн имел в виду не только приличия, но и ту причину, по которой женщины избегают оставаться наедине с мужчинами. Не считая того короткого неприятного момента с Атоу, Джейн никогда это не заботило – высокий рост служил ей защитой. Поэтому она честно ответила:
– Она, конечно, говорила мне о мужской грубости, и что я не должна оставаться с ними с глазу на глаз, но вы же сердитесь на меня. Я вам никогда не нравилась, и вы так совершенны...
– О, ради Бога! – Он протянул к ней руки, но тотчас же убрал их и шагнул назад.
– Я знаю, что вы хозяин своих чувств, в отличие от других, более слабых мужчин.
Он обогнул стул и посмотрел на свои пальцы, напряженно сжимавшие его резную спинку.
– Меня бы это не остановило.
Джейн не поверила ему. Ведь если бы это была правда, то Блэкберн – не Бог, а всего лишь человек.
Но она была художницей. Она изучала внешность людей, их позы и мельчайшие черты, поэтому заметила, что Блэкберн был очень напряжен.
Он молчал и смотрел исподлобья, и в его взгляде читалось желание напасть на нее, разорвать, уничтожить.
– Вы не поняли. Я все сделаю для того, чтобы так же вас унизить, как и вы меня, – его зычный голос звучал очень убедительно. – Беги отсюда, маленькая девочка, пока я не забыл, что я джентльмен.
По спине Джейн прошел холодок, но она напомнила себе цель визита. Необходимо, наконец, объясниться.
– Я сама решила прийти сюда. Я должна пояснить, почему осмелилась запечатлеть ваш образ в глине.
Он вздрогнул, как от боли, и Джейн в волнении шагнула к нему. Но тут же заметила, что его губы скривились в улыбке, с которой коты наблюдают за прыгающей поблизости дичью, и поспешно отступила.
– Совершенно ясно, ПОЧЕМУ вы осмелились, – обойдя стул, он направился к ней. – Но то, КАК вы это сделали – непростительно.
Джейн настороженно взглянула на него и признала:
– Это плохая работа. – Как горько было это сознавать! – Теперь я это понимаю.
– Если бы это была плохая работа, никто бы не узнал в статуе меня. – Видя, что она все еще не понимает, Блэкберн пояснил: – Дело в... недостатке одежды. Это было причиной бурной реакции.
У Джейн упало сердце. Она догадывалась об этом, но Блэкберн был таким величественным и внушительным, что иначе изобразить его было невозможно.
– Это классический стиль, как у древних греков и римлян. Замечу в свое оправдание, я была уверена, что кроме меня статую никто не увидит.
– Вы ошиблись!