– Все не так просто.
– Не волнуйся, у тебя получится!
Она взялась за меньший чемодан. Хейл захлопнул дверь и закрыл ее на замок. Ноги у Валери подкосились, но она все же заставила себя стоять ровно.
– Я прошу тебя, выслушай меня, Валери, – настаивал он, прислонившись спиной к двери. Бледный, измученный, он дрожащей рукой провел по волосам. – Останься и дай мне доказать, что я люблю тебя.
– Мы одни, Хейл. К чему этот спектакль?
– Я не играю, черт возьми! Я, правда, очень люблю тебя, Валери. Ты обязана мне поверить!
Куда только подевалась его самоуверенная улыбка? Не чувствовалось и ни капли злости в его голосе. Он смотрел на нее искренними, любящими глазами.
Боже милосердный! Если бы она только могла ему поверить! Но она вспоминала Лей Кармайкл, Уильяма Стоуэлла с женой, всю ложь, исходящую от Хейла, и свою незавидную роль в этом представлении. Да, Хейл Донован – непревзойденный актер! За последние две недели он в полной мере доказал способность, подобно хамелеону, менять свое обличье.
Спазм в горле какое-то время не давал ей говорить, но и потом, когда она немного справилась с обуревавшими ее чувствами, голос ее был едва слышен:
– Пожалуйста... Уходи. Иначе мы скажем или сделаем что-нибудь такое, о чем потом будем сожалеть.
– Я понимаю, что мне надо было гораздо раньше поговорить с тобой по душам. И мне жаль, что я не был откровенен с тобой с самого начала. Я выбрал тебя, Валери, только потому, что с первого же мгновения понял: ты именно та женщина, которую я мог бы полюбить.
– Нет... – с трудом произнесла она. Не верь ему! – настойчиво твердил ей внутренний голос. Ради достижения своей цели он готов на любую ложь. И кому, как не тебе, это известно лучше других!
– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, – медленно и ровным голосом сказал Хейл. Глаза его были совершенно серьезны. Он так и остался стоять у двери. Валери чувствовала, что не в силах дольше выдерживать эту пытку. Пора ставить точку.
– Я должна уехать, Хейл.
– Прежде пообещай мне, что выйдешь за меня замуж.
– И что будет, Хейл? Ну, я пообещаю, мы вернемся в Сан-Франциско, а потом?
– Мы поженимся.
– Ты говоришь это несерьезно!
– Я никогда еще в жизни не говорил так серьезно, как сейчас, – торжественным тоном заявил он.
Казалось, Хейл был абсолютно искренен. Но ведь он прирожденный актер, человек, для которого все средства хороши, лишь бы добиться поставленной цели. Разве не купил он ее для того, чтобы прибрать к рукам еще одну компанию?
– До свидания, Хейл. – Она держала в руках чемоданы и ждала, когда он отойдет в сторону и освободит ей дорогу. Она молила Бога, чтобы тот помог ей найти силы уйти.