Шли неторопливо, разбойных людей не боялись, а течение нас к Pa-реке несло, ветерок попутный вперед подталкивал, с веслами потеть и не нужно вовсе, вот и было у меня время, чтобы у Рогоза языку чужому обучиться.
Я, как и обещался, гребцу про жизнь свою рассказал и подивился, когда узнал, что многое Рогоз и сам знает.
– Откуда? – спросил я его.
– Слухами земля полнится, – ответил старик. – Я ведь сразу понял, что на простолюдина ты не похож, да виду не подал. Коли надо тебе в тайне себя содержать, так зачем же с расспросами лезть? А правду люди бают, что… – И наплел мне еще целый короб небылиц всяческих о моем житье-бытье.
Посмеялся я тогда от души.
– Нет, – говорю. – Не волот я былинный, а человек обычный, так же как и ты, кашу ем и по нужде великой за борт задницу свешиваю. Никто меня живой и мертвой водой не обмывал, и за единый дых я чашу в полтора ведра не осилю. Это брешут люди[17].
– Я и сам знаю, что брешут, – смеялся вместе со мной Рогоз. – Но о тебе все одно народ шумит, знать, надежу на тебя большую возлагает. Ты уж помни это. А жену свою отыщешь. Это мужиков в Булгаре не сильно жалеют, а баб наших они приберегают. Перед продажей и кормят сытно, и работой не утруждают, чтоб товар вид и цену не терял. Ух, вражины! – вдруг выругался старик и зло на берег глянул, где ратники булгарские стан для ночлега разбивать начали.
– И потом, – продолжил он, – ростом малых и волосом светлых они особо ценят. Ну а ведъмина искра[18] в ее глазах – примета верная.
– Так ведь я уже один след нащупал, – сказал я и осекся: «Ну кто меня за язык тянул!»
Старик, конечно, поинтересовался, что за след такой. Но я нитку путеводную покрепче в кулаке зажал и не стал старику все выкладывать. Может быть, побоялся, что удачу спугну? А может, не захотел его в дела мои вмешивать.
– Ну, как знаешь! – снова обиделся он, но поостыл вскорости.
А затем Рогоз за обучение мое взялся. Перво-наперво ругани обучил. Слова обидные легче всего запоминаются.
Потом в торговом деле нужное заучивалось: «за что отдашь?», «дорого», «не обманывай», «недовес»…
А уже после мы к другим словам подступились: «земля», «вода», «небо», «любовь»…
И наконец, добрались до главного: «где она?», «как ее найти?», «отдай, не то хуже будет!»…
Конечно, Рогоз на булгарском наречии не чисто говорил, да и не знал многого, тогда я к кормчему приставал, а то и у Стояна непонятное выпытывал. Помогали они, как могли, и спустя месяц пути я уже понимал, о чем предводитель булгарский с купцом перекрикиваются, а спустя два месяца уже и сам мог с ратниками разговоры вести.