– Ну ладно, нечего сидеть здесь и вздыхать, как бледное привидение! – проворчал Пенхоллоу. – Не будь идиоткой, ты же прекрасно знаешь, что я терпеть не могу женских соплей!
– Ты ударил меня! – прошептала Фейт трагически, словно словарь пробил ей грудь навылет. Ведь муж раньше никогда не поднимал на нее руку, и Фейт все эти годы тешилась счастливой иллюзией, будто поднять руку на слабую женщину, на жену, может лишь человек низкого происхождения, да и то лишь в состоянии безумия.
– Ничего подобного! – заявил Пенхоллоу. – Я попросту бросил в тебя маленькую книжку, чего ты вполне заслужила своим идиотским плачем! Экая ерунда! Можно подумать, я тебя порол хлыстом все эти двадцать лет! А4что ты сделала за все это время как жена? Ах да, родила сынка, ни на что не пригодного, который ослицу от племенного жеребца не отличит! Ну и дурень же я был! Надо было оставить его на произвол судьбы – и пусть бы сам пробивал себе дорогу в жизни...
Фейт забыла о своей обиде тотчас же, как речь зашла о Клее.
– Ну так отпусти его! – сказала она, дрожа. – Вряд ли в мире есть что-нибудь похуже, чем жить в этом доме, где каждый старается оскорбить его!..
– Нет уж, я не допущу, чтобы он позорил своим обликом славную фамилию Пенхоллоу среди людей! Пусть сидит здесь, подальше от посторонних глаз. И он будет жить так, как должен жить человек, носящий фамилию Пенхоллоу, помяни мое слово! Раймонд или Барт научат его всему. Мой девиз – с легкой головой и крепко в седле – усвоили все мои дети, кроме него. Ему еще предстоит это...
– Боже мой, Адам, да пойми же наконец, что в мире есть очень много другого, помимо лошадей!
– Это касается разве женщин из моего рода! – заметил Пенхоллоу. – Но мне не показалось, что у него есть соответствующие половые признаки...
– Но ты ведь совершенно, совершенно не понимаешь его! Ты даже не пытаешься понять! Он ведь и мой сын и в чем-то похож на меня, он не выносит громкой ругани и грубостей, а здесь ничего, кроме этого, и не услышишь... Если бы я не настояла, чтобы он пошел в школу, он так бы и не обрел никогда своего ума...
– Черт побери, а ты считаешь, что он обрел его? – усмехнулся Пенхоллоу.
– Да, только это совсем другое, чем ты привык думать! Он тонкий, воспитанный мальчик, и у него все впереди! А ты заставляешь его делать то, от чего его тошнит!
– Да уж, – вот она, современная молодежь... Все, на что он способен, это постоянно прятаться за твою юбку.
– Адам, я прошу тебя, позволь Клею вернуться в Кембридж и получить профессию наконец!
– Ладно, не начинай все сначала! Он может отдыхать здесь сколько угодно перед тем, как пойдет работать к Клиффорду, но уж пойдет он туда точно! Можешь не сомневаться! Все решено – раз и навсегда. И вообще, чего ради мы заговорили о Клее? А начали ведь с Барта и этой девки, которую ты невесть зачем взяла с кухни!