Няня, обернувшись к приехавшим, сделала страшные глаза и знаками показала, чтобы не мешали. Видимо, ей удалось-таки зазвать знаменитую Сычиху, чтобы та прочла свои магические заклинания. Возле знахарки крутился огромный черный котище. Анна протянула было руку, чтобы погладить его, но кот совершенно недвусмысленно дал понять, что он здешним обитателям не ровня и фамильярности не позволит.
Закончив заклинание, черная старуха повернулась и, игнорируя присутствие Елены Сергеевны, впилась взглядом в лицо Анны. Та побледнела и затрепетала, как березовый листок, под буравящими ее черными глазами. Сычиха вытащила откуда-то из складок своей бесформенной одежды кусочек воска и, не сводя с Анны взгляда, сурово произнесла:
– Ну, здравствуй, раба Божья Анна. Есть крест на тебе?
– Да, – пролепетала Аня непослушными губами.
– Покажь-ка, – потребовала знахарка.
Аня вытащила из-под воротничка золотой крестик на цепочке.
– Добро, – кивнула Сычиха и зашептала на воск, – знаменуйся, раба Божья Анна, крестом животворящим – одесную и ошую. Крест на тебе, рабе Божьей Анне, крест перед тобой, крест за тобой, крест диавола и все враги победиша. Да бежат бесове, вся сила вражия от тебя, рабы Божьей Анны, видевшей, яко молнию, крестную силу опаляющую…
Дочитав это заклинание-молитву, закончившуюся троекратным «аминь», Сычиха прилепила размятый в пальцах комочек воска на крестик Анны и сказала совсем иным, спокойным, певучим и добрым голосом:
– Все, дитятко, отныне нечистая сила тебе не страшна – зла она причинить не сумеет. Духов не бойся, людей бойся, от лихого человека зло прийти может. А ты, касатка, – обратилась она вдруг к Елене Сергеевне, – прими-ка эту водичку…
В руках Сычихи словно по волшебству появилась еще одна склянка.
– На, возьми, вылей в чашку, прикрой платком да поставь возле образа Богородицы. Пусть стоит три дня. Матушка-Богородица во всех бедах заступница, всем помощь пошлет. А ежели кто рядом с тобой скажет, что худо ему, сбрызни этой водой три раза.
С этими словами Сычиха спустилась с крыльца и пошла было по тропинке, но вдруг оглянулась и так же пристально, как Анне, взглянув в глаза Елене Сергеевне, сказала:
– Ты в тайне за мужа тревожишься. Не тревожься, касатка, живой он и здоровый. Скоро с ним свидишься. Потерпи недельку-другую.
И старуха вновь заковыляла прочь. Котяра, потянувшись, спрыгнул со ступеньки и поплелся за своей хозяйкой.
Три женщины молча смотрели знахарке вслед. Первой опомнилась Елена Сергеевна:
– А ваша Меланья-то Божьим именем заклятья творит, – задумчиво сказала она няне.