Мы, насколько это было возможно, отчистили китель Салтыкова, угостили штабс-капитана стаканчиком горячительного (початая бутылка арманьяка так и стояла, тщательно оттертая от пыли, на полке буфета со времени моей экспедиции в погреб) и предоставили в его распоряжение диван в гостиной для ночлега – не отправлять же восвояси человека глубокой ночью после всех перенесенных волнений.
Валентин рассыпался в благодарности, а я почувствовала, что валюсь от усталости с ног в самом прямом смысле.
– А теперь, господа, одно из двух – либо мне дадут хоть немного поспать, либо час моего вечного сна стремительно приблизится, и вам скоро придется оплакивать мое хладное тело, – заявила я, удаляясь в свою спальню.
Все, больше никто не сможет помешать моему сну – ни стадо оголодавших комаров, ни призраки дедушек и прадедушек, ни неизвестный взломщик, грохочущий лестницей под окном. Знать больше никого не хочу! Спать, спать, спа…
Наутро Валентин Салтыков первым отправился в Гиреево, сразу же после завтрака. Елена Сергеевна одобрила подобную предусмотрительность – если бы штабс-капитан появился в лечебнице вместе с дамами из Привольного, у всех гиреевских обитателей же зародились бы совершенно однозначные подозрения о том, где он провел эту ночь, и игривым вопросам не было бы конца.
Сплетни и досужие домыслы всегда развлекают скучающее общество, но становиться объектом подобных развелечений – дело не из приятных. Как для репутации дам, так и для общего спокойствия, штабс-капитану Салтыкову лучше было появиться в Гиреево в одиночестве.
Впрочем, после ночного происшествия Анна стала склоняться к мысли, что все же стоит пригласить Валентина пожить в Привольном, а стало быть, сплетни так и так будут неизбежны. В таких обстоятельствах лучше уж сразу честно и недвусмысленно изложить всем интересующимся свои планы, чем дать повод для всевозможных вздорных слухов.
Собираясь ехать в лечебницу, чтобы снова приступить там к обязанностям сестры милосердия, Аня зашла в комнату Елены Сергеевны. Та в упоении крутилась перед зеркалом, примеряя вынутые из чемодана наряды. Несколько модных платьев было разложено на кровати, а на подзеркальник бережно водружены две шляпки.
– Этот костюм неплохо смотрится, но юбка сильно помялась и требует утюга. Сейчас в нем из дома не выйдешь, – задумчиво говорила Елена Сергеевна, осматривая себя со всех сторон. – А вчера было недосуг посмотреть…
– Леля, неужели тебе после всех наших кошмарных событий еще хочется наряжаться? – удивилась Аня.
– Именно. После всех наших событий нарядиться хочется просто как никогда. Женщина всегда должна оставаться женщиной. Знаешь, если у меня случаются серьезные неприятности или наваливается слишком много проблем, я извлекаю из гардероба все самое лучшее для украшения своей особы, наряжаюсь и отправляюсь на люди. Этим я привожу себя в гармоническое душевное равновесие и укрепляю пошатнувшееся чувство самоуважения.