В конюшне у викария тоже осталось только две лошади, одна из них, белая, была так стара, что для Шенды быстрее было дойти пешком, чем тащиться верхом на Снежинке.
Шенда любила ходить пешком, тем более – по лесу. Ноги легко скользят по мху, солнечный свет, просачиваясь сквозь ветви деревьев, золотит девичьи локоны.
Вдруг она услышала истошный лай Руфуса и, очнувшись от грез, спохватилась, что его все еще нет рядом. Он заходился в визге где-то впереди. Шенда со всех ног побежала на его голос. Что могло с ним случиться? Руфус такая славная, послушная собачка, когда отец садился за работу у себя в кабинете, стоило Шенде приказать, и он даже не тявкнет. Но сейчас его пронзительный лай был криком боли.
Она нашла Руфуса под старым, корявым вязом и с ужасом увидела, что он попал лапой в капкан. До сих пор в лесах Эрроу не бывало капканов. Шенда опустилась на колени. Ее песик больше не лаял, а только жалобно скулил. Капкан был новенький, его острые, зубастые челюсти зажали переднюю лапу Руфуса. Шенда изо всех сил старалась раздвинуть их, но капкан не открывался. Нужна была помощь.
Она погладила Руфуса и тихонько сказала ему на ушко, чтобы он не двигался, пока она не вернется, а она побежит и приведет кого-нибудь на подмогу. Песик недаром прожил при своей хозяйке всю свою собачью жизнь-казалось, он понимает все, что она говорит. Только когда она поднялась с колен, он опять страдальчески заскулил, но, слава Богу, не рванулся за ней следом.
Шенда со всех ног бросилась обратно по той же тропинке, какой пришла. До деревни путь был неблизкий, и она на ходу соображала, к кому ей там обратиться. В это время дня все мало-мальски крепкие мужчины на полевых работах, дома остались одни женщины. Может быть отец? Но нет, он с утра отправился за три мили от дома к одной старой женщине которая попросила его приехать, потому что она умирает, – правда, уже не в первый раз. Так что, по мнению Шенды, особой срочности в визите викария на самом деле не было. Просто он такой красивый и обходительный, многие женщины в округе пользовались любым предлогом, чтобы залучить его к себе. Кому не приятно провести часок-другой в мирной беседе с любезным джентльменом, который с неизменным сочувствием выслушивает все, что ему ни расскажешь.
– Если не вернусь к обеду, – прощаясь, сказал викарий дочери, – не беспокойся обо мне.
– Я уже настроилась обедать в одиночестве, – отозвалась Шенда. – Миссис Ньюком уж конечно заколет «откормленного тельца», или кого там она сочтет подходящим, так что у тебя будет случай полакомиться чем-нибудь вкусным. Отец засмеялся.