Покончив с этим, граф вернулся в дом за Люсиль. Она в слезах спускалась ему навстречу. При виде его она принялась умолять и оправдываться, но он жестом прервал ее и твердо произнес:
– Сожалею, миледи, но я должен связать вам руки, чтобы вы не помогли своему сообщнику бежать.
– Он мне не сообщник! – рыдала Люсиль. – Он силой заставил меня исполнять его желания. Как я могла ему противиться? Я ненавижу французов! Они наши враги! Но на его стороне сила, а я слабая женщина!
Однако граф не счел нужным ей ответить. Он только проследил, чтобы ее запястья были крепко связаны, а затем велел своим людям посадить ее в карету. Дошла очередь до кучера и ливрейного лакея виконта. Их он велел запереть в карету, которую они сторожили, и дал для охраны двоих своих людей. А на козлы посадил своего кучера и велел ему ехать за графской каретой, которой он будет править сам. Все удивились, но разместились, как он сказал, и граф тронул лошадей.
Рядом с ним сидел только один Картер, все же остальные взгромоздились, на козлы второй кареты, в которой везли слуг виконта.
Ночные улицы были пустынны, но на небе сияла луна, освещая путь, и до лондонского Тауэра они доехали в рекордно короткое время. Остановив карету, граф послал за смотрителем Тауэра. Поднятый среди ночи, тот вышел и оказался почтенным престарелым джентльменом, некогда отличившимся на поле брани в чине генерала. Внимательно выслушав графа Эрроу, он сказал:
– Лорд Барэм, мой старый добрый друг, бесспорно, будет весьма вам благодарен, милорд. Шпионы Бонапарта сумели проникнуть повсюду, и чем скорее состоится праведный суд и казнь предателя, тем лучше.
– Я и сам такого же мнения, – ответил граф.
Смотритель замялся.
– А как поступить с леди Граттон?
– Я полагаю, для острастки другим, ее после суда надо поместить под стражу до окончания войны.
– Совершенно с вами согласен! – воскликнул смотритель. – Как ни велико французское коварство, англичанину все же не по душе лишать женщину жизни.
– В данном случае, – сказал граф, – для нее это было бы милосердием, ведь иначе она остаток жизни проведет отверженной. – И так как говорить об этой женщине ему было неприятно, он поспешил переменить тему: – Я еще привез двоих слуг виконта, кучера и лакея.
– Вы полагаете, что они участвовали в его темных делах? – спросил смотритель Тауэра.
– Едва ли, – ответил граф. – Но они смогут указать людей, которых он посещал, женщин, с которыми он был в связи. Быть может, нам удастся узнать адреса других шпионов, действующих в Лондоне, подобно виконту, и главное-выяснить, кто переправлял добытые им сведения в Париж.