К своему удивлению, он смутился.
– Нет. Я просто прикидываю, что еще надо сделать в доме работников.
Пруденс с досадой выдохнула:
– Думаю, особо там нечего делать. Сейчас середина зимы, да и работников вроде все устраивает.
– Их, может, и устраивает, а меня – нет. – Сказав это, Брок пожалел, что эти слова сорвались с его губ.
– Что-то не так? А-а, тебе слишком коротка кровать. Или тебе нужно еще одно одеяло?
Брок вдруг поднялся из-за стола, пересек комнату и сел на софу рядом с Пруденс. Взяв ее за руку, он с трудом стал подыскивать слова, чтобы выразить то, что было у него на сердце.
– Кровать нормальная, Рыжая. Хорошо, что сейчас здесь никого нет. Я хочу тебе сказать, что ты мне очень нужна. Я...
На лице Пруденс появилось такое изумление, что слова застряли у него в горле. Он хотел сказать ей о том, о чем думал всю ночь – что он любит Пруденс Даниелс, любит в ней все – от ее рыжих волос до ее вздернутого носика. Размышления о Пруденс привели его к мысли, что ему стоит наконец осесть и завести собственный дом, чтобы мирно проводить у камина долгие зимние вечера.
Но Брок совсем не был уверен в ее ответе. Пруденс не раз высказывала свое мнение о мужчинах, и оно было совсем не лестным. После смерти сестры она им попросту не верила, и это неверие углублялось с каждым днем, который она посвящала заботам о своих подопечных.
Правда, он хотел доказать ей, что ему-то можно поверить и что он не покинет ее никогда. Но увидев в глазах Пруденс испуг, Брок усомнился, стоило ли вообще начинать этот разговор.
Лицо Пруденс порозовело от гнева.
– Ты все еще хочешь добиться своего? Чтобы я вступила с тобой в незаконный союз? Как Билли и Клэр?
Брок привлек ее к себе.
– Нет, я хочу заботиться о тебе. Больше, чем о какой-либо другой женщине.
Сердце Пруденс дрогнуло от таких слов.
– Я хочу любить тебя, Рыжая. Я хочу стать с тобой единым целым.
Она отпрянула, на ее лице было написано отвращение.
– То, что ты предлагаешь, недостойно, а точнее сказать – безнравственно. Если я когда-то и поддалась твоим чарам, это вовсе не значит, что я буду и в дальнейшем потакать тебе.
Ее слова ранили его, словно острый нож, уязвили его гордость. И вместо того чтобы объяснить, что он имел в виду не какую-то мимолетную связь, а постоянный союз, Брок выпалил:
– Вы, мисс Даниелс, чертовская лгунья! Пруденс вскочила, но, прежде чем она нашлась, что ответить, воздух прорезал крик боли.
– Это Луанн, – с ужасом произнесла Пруденс. – Мне надо к ней.
– Я пойду с тобой. Может, смогу чем-нибудь помочь, – сказал Брок, мгновенно забыв свой гнев.