И куда только делась надменная холодность Дианы! Сейчас ей казалось, что она скорее готова умереть, чем прекратить эту любовную игру. Диана потянула к себе голову Джека, желая его поцелуев, но он вновь одержал над нею верх. Обхватив упругие полушария ее грудей так, словно держал в руках две пиалы, Джек принялся нежно, но сильно целовать грудь Дианы, сжимая губами тугие соски. Негромко пробормотал, не отрываясь:
– Ты моя. Моя. Пусть только на эту ночь, но моя. Эти слова должны были бы унизить Диану, но вместо этого они сделали ее ощущения еще более острыми. Так приятно было почувствовать себя во власти Джека – пускай действительно всего на одну ночь.
Движения Джека замедлились, руки его опустились ниже. Несколько движений – и платье соскользнуло на пол. Диана осталась в корсете, шелковых чулках, перехваченных на лодыжке розовыми лентами, и туфлях на высоком каблуке. Джек опустился перед Дианой на колени, скользя горячим языком по всей длине ее бедра, и она с гордостью подумала: «Вот он и на коленях! «
Однако в этом положении Джек оставался совсем недолго. Он подхватил Диану одной рукой, положив ее себе на плечо, словно дикарь законную добычу, и понес, прихватив по пути свободной рукой большое кресло. Он опустил в него Диану, и она почувствовала за своей спиной мягкий бархат обивки.
Это было большое деревянное кресло с высокими гладкими подлокотниками. Стояло оно прямо напротив огромного зеркала, занимающего почти половину стены. Джек встал позади Дианы, опустил ладони на ее обнаженные плечи, мягко и нежно обхватил ее грудь.
– Посмотри на себя, Диана.
Она попыталась отвернуться, но Джек силой заставил ее смотреть прямо на свое отражение в зеркале.
– Я хочу, чтобы ты это видела. Ну, скажи, похожа ты на женщину, которую собираются изнасиловать? Или на женщину, сгорающую от желания?
Диана невольно посмотрела на себя в зеркало. Действительно, на жертву насильника она никак не походила. Растрепавшиеся волосы, горящий страстный взгляд, слегка припухшие от поцелуев губы... Пока она смотрела на себя, Джек продолжал ласкать ее грудь и плечи, заставляя Диану вздрагивать от наслаждения. Затем он протянул руки ниже, осторожно взялся за колени Дианы и вдруг поднял их и развернул ее ноги так, что они оказались на подлокотниках кресла, а лоно раскрылось, словно розовый цветок.
Диана была так потрясена, что даже не сделала попытки отвернуться. Напротив, она не могла оторвать от зеркала горящих глаз.
Отражение в зеркале завораживало ее. Диана видела руки Джека, ласкающие ее тело, и одновременно чувствовала эти прикосновения, и ощущение становилось настолько острым, что она готова была умолять Джека прекратить невыносимую, сладкую пытку. А если он не прекратит? Тогда ей, очевидно, останется лишь стонать и визжать от непреодолимого желания.