– …Вы немой?
Конфигурация воздушного змея усложняется, возможно, их уже два, свободно парящих; на выставку змеев меня затащил как-то шелудивый эротоман Пи, единственное, что я помню, – иероглифы на вощеной бумаге и рыбьи силуэты большинства конструкций – и что только делать рыбам в небе? Хайяо наверняка знает ответ и на этот вопрос. Хайяо, да! – убийца с дыроколом, разминающий сейчас чужие пятки, от одной только мысли, что крохотное кольцо с насечками может попасть в лапы улыбчивого азиатского тихушника, мне становится не по себе. К тому же у кольца есть подружка – цепочка, или скорее браслет, он обвивает щиколотку.
– …Значит, вы немой?
– Ваш. Исключительно ваш.
Так бездарно хохмить я не позволял себе ни с одной из своих цыпочек, и эта проклятая водка в штанах!.. У девушки прямые волосы до плеч и прямой нос, линия лба тоже прямая; представить ее ворующей CD-плейер с прилавка гораздо легче, чем представить ее в постели.
Заснешь и не проснешься, даже думать об этом не хочется.
– Удивительно, – голос девушки так же ровен, так же прям, как и волосы, я не нахожу в нем ни единого изъяна.
– Что именно?
– У вас разные глаза.
– Я в курсе.
– Это скорее недостаток, чем достоинство.
Еще один дополнительный пункт в длинном перечне моих недостатков погоды не сделает, так стоит ли париться по этому поводу? Совсем другое занимает меня, совсем другое – все равно как если бы девушка стояла на верхней ступеньке лестницы, а я – на нижней. Как если бы она была одета для лыжной прогулки, а мне и прикрыться было нечем, бритвенный станок и кусок мыла не в счет, – мы не на равных. Она видит мои глаза, ее же глаз я не вижу, они скрыты очками. И это не какие-нибудь легкомысленные солнцезащитные очки, в которых цыпочки обычно дефилируют по заплеванным набережным приморских городов, нет. Очки кажутся вросшими в кожу, ни одной щели, ни одного просвета, даже виски защищены.
– Я – Макс.
– Ни секунды в этом не сомневалась.
Губы. Мой инстинкт самосохранения был не так уж неправ, хотя до сих пор пользоваться им не приходилось. И не стоило мне смотреть на ее губы, если бы красота убивала – это выглядело бы именно так. Или почти так. Я все еще в растерянности, и Джан-Паоло бы мне не помог. Как классифицировать ее губы, куда их пришпилить? Отнести их к раковинам? к лепесткам роз? к скорпионьим хвостам? к змеям, запутавшимся друг в друге?.. Что, если и язык у девушки также по-змеиному раздвоен? Я вполне могу это допустить.
– Вы без спутников?
Дурацкий вопрос. Девушкам, подобным этой, спутники не нужны вовсе, кто бы ни оказался рядом с ними – Бэтмен, Робин или варан с Коморских островов, – он всегда будет в расфокусе, световое пятно по срезу кадра, не больше. Девушки, подобные этой, – большие доки по части перетягивания одеяла на себя, неважно, из чего это самое одеяло соткано – из личностных амбиций, карьерных устремлений или детского желания проехаться зайцем в метрополитене. Впрочем, с метрополитеном я загнул. Метрополитен они ненавидят, если это, конечно, не «Метрополитен Опера». Но мелочная кража CD-плейера с прилавка при этом совсем не исключается.