– Оливия то же самое говорит о нас, – улыбнулась она сквозь папиросный дым.
– Ты ей жаловалась? – мгновенно встрепенулся Чарлз, не любивший выносить сор из избы. – Именно поэтому Оливия забрала Джеффа? Чтобы оставить нас вдвоем?
– Я сказала только, что с трудом привыкаю ко всему этому, – оправдывалась Виктория, но по ее взгляду было ясно, что она все выболтала сестре.
– Мне не хотелось бы, чтобы ты обсуждала с ней нашу личную жизнь, – нахмурился Чарлз. – Это по меньшей мере неделикатно.
Виктория кивнула. Вошедшая кухарка позвала их ужинать. За столом между супругами по-прежнему царило напряжение, и Чарлз, допив кофе, немедленно поднялся к себе в кабинет и сел за бумаги. Виктория читала в спальне журнал, и часы пробили полночь, когда Чарлз наконец вошел в комнату, совершенно измученный. Виктория, напротив, выглядела совсем свежей и очень хорошенькой. Наверное, именно поэтому он женился на ней, а временами даже испытывал нечто вроде любви. Правда, Чарлз опасался отдать ей сердце и был уверен, что первая любовь никогда не повторится, но, глядя на нее, такую соблазнительную в облаке черных волос, снова надеялся, все у них наладится.
– Ты что-то припозднилась, – улыбнулся он, отправляясь в гардеробную, и вскоре вернулся в пижаме и халате. С первой женой в этом не было надобности, но с Викторией он ложился в постель полностью одетым и старался соблюдать необходимую дистанцию. После нескольких неудачных попыток овладеть Викторией он больше к ней не прикасался. – Странно как-то сознавать, что мы одни. Без Джеффри.
Он всегда любил сознавать, что сын рядом, но сейчас мысль о том, что весь верхний этаж принадлежит им, необычайно его возбудила. Виктория молча легла рядом, по какой-то непонятной причине думая о сестре и о том, что ей не хватает Оливии. Как хорошо бы сейчас оказаться дома, навсегда забыть о Чарлзе и не волноваться за Джеффри. Все это так надоело и опостылело и оказалось куда тоскливее, чем она ожидала. Знай Виктория, что этим кончится, ни за что не согласилась бы на замужество, и пусть бы отец делал с ней что угодно, отсылал бы в монастырь!
– О чем ты думаешь? – прошептал Чарлз, переворачиваясь на бок.
– О религии, – лукаво усмехнулась Виктория, смущенная своими мятежными мыслями.
– Опять лжешь, – не поверил Чарлз. – Как не стыдно! Судя по твоему лицу, о чем-то ужасно греховном!
– Может быть, – с невинным видом промурлыкала Виктория.
Он нежно коснулся ее щеки, не зная, как подойти к жене. До сих пор каждый его страстный порыв кончался сокрушительным поражением и потом обоим становилось неловко, особенно Виктории, не знавшей, как справиться с угрызениями совести и печальным, но вполне понятным состоянием мужа после очередной неудачи.