– Это само собой разумеется.
– Кроме того, он остепенился и больше не ввязывается в сомнительные дела, но если я попрошу, изготовит для вас документы.
– Это ваш брат? – спросил Адамберг. – Тот, которого вы прятали под халатом?
Ретанкур поставила бокал на стол.
– Как вы догадались?
– По вашему беспокойству. И многословности.
– К вам возвращаются полицейские навыки, комиссар.
– Спорадически. Как быстро он сможет их сделать?
– За два дня. Завтра мы изменим вам внешность и сфотографируем, отсканируем снимки и отошлем в Париж. Думаю, паспорта будут готовы к четвергу. Экспресс-почта доставит их нам в следующий вторник, и мы в тот же день улетим. Базиль купит билеты. Два билета – на разные рейсы, Базиль.
– Конечно, – кивнул тот. – Они ищут пару, так что разумнее будет разделиться.
– Мы переведем тебе деньги из Парижа. А сейчас побудь нашей мамочкой.
– И думать забудьте о том, чтобы высунуться наружу, – сказал Базиль. – Ваши кредитки в дело
пускать нельзя. Завтра фотографию комиссара опубликуют в «Ле Девуар». И твою тоже, Виолетта. Ты выехала из гостиницы, так сказать, «не простившись», и попала в черный список.
– Семь дней в заточении, – посчитал Адамберг.
– Нечего хандрить, – сказал Базиль. – У нас есть все необходимое. Будем читать о себе в газетах, развлечемся.
Базиль был оптимистом, его не смущало даже то, что он прячет у себя потенциального убийцу. Слово Виолетты было для него законом.
– Я очень люблю ходить, – улыбаясь, сказал Адамберг.
– Здесь длинный коридор. Будете шастать туда-сюда. Виолетта, тебя я вижу в образе пресыщенной богачки. Согласна? Завтра с утречка отправлюсь по лавкам, куплю тебе костюм, колье и каштановую краску для волос.
– Одобряю. А комиссару пойдет большая лысина, на три четверти макушки.
– Отлично придумано, – одобрил Базиль. – Лысина меняет человека. Костюм в бежево-коричневую клеточку, лысина и животик.
– И седина, – добавила Ретанкур. – Купи осветлитель. И лимон. Нам нужны профессиональные материалы.
– У меня есть коллега – он кинообозреватель и свой парень. У него полно знакомых среди поставщиков. Завтра я все раздобуду. И сделаю фотографии в лаборатории.
– Базиль – фотограф, – пояснила Ретанкур Адамбергу. – В «Ле Девуар».
– Он журналист?
– Да. – Базиль хлопнул комиссара по плечу. – И у меня за столом сидит живая сенсация. Ты угодил прямиком в осиное гнездо. Не боишься?
– Риск есть, – ухмыльнулся Адамберг.
Базиль весело рассмеялся.
– Я умею молчать, комиссар. И я намного безобиднее вас.
За неделю Адамберг намотал по коридору Базиля не меньше десяти километров и после недельного заточения мечтал об одном – прогуляться по монреальскому аэропорту, но там было полно полицейских, что отбило у него всякое желание расслабляться.