– Я все прекрасно помню, Грегуар. Он сгорел в пламени с легким треском. Помнишь?
– Да. Я еще тогда пошутил.
– Точно. Давай, расскажи мне о Сеньоре. Ты уверен насчет вмятины?
– Абсолютно. У него еще была маленькая бородавка справа на подбородке – она наверняка мешала ему бриться, – добавил Грегуар, углубляясь в детали. – Правая ноздря была открыта сильнее левой, щеки наполовину заросли волосами.
– Как это у тебя получается?
– Я могу и тебя описать, если хочешь.
– Не хочу. Я и так сильно отклонился в сторону.
– Не забывай, что судья умер, мой мальчик, не забывай этого. Не терзай себя.
– Я пытаюсь, Грегуар.
Адамберг вспомнил старика Грегуара, сидящего за древним трухлявым столом, вооружился лупой и вернулся к фотографиям. Бородавка была хорошо видна, разные ноздри тоже. Память старого кюре работала безотказно, как объектив телекамеры. Если бы не разница в возрасте, упомянутая врачом, можно было бы сказать, что призрак Фюльжанса скинул наконец саван. Его вытащили за ухо.
Истина в том, сказал он себе, рассматривая фотографии судьи, сделанные в день выхода на пенсию, что Фюльжанс всегда выглядел моложе своих лет. Он был невероятно крепок и силен, чего Куртен знать не мог. Максим Леклерк не был обычным пациентом, да и призраком стал необычным.
Адамберг сварил себе еще кофе. Он с нетерпением ждал, когда вернутся из магазина Клементина с Жозеттой. Расставшись с деревом по имени Ретанкур, он нуждался в их поддержке, ему было просто необходимо сообщать им о каждом своем шаге.
– Мы ухватили его за ухо, Клементина, – сказал он, разгружая корзину.
– Слава богу. Это как клубок – потянешь за кончик, размотаешь до конца.
– Разрабатываете новый канал, комиссар? – спросила Жозетта.
– Говорю тебе, он больше не комиссар. Это другая жизнь, Жозетта.
– Отправимся в Ришелье, Жозетта. Будем искать фамилию врача, который шестнадцать лет назад подписал свидетельство о смерти.
– Разве это работа! – с недовольной гримаской вздохнула хакерша.
На то, чтобы найти терапевта, Жозетте понадобилось двадцать минут. Колетт Шуазель стала лечащим врачом судьи после его переезда в город. Она осмотрела тело, поставила диагноз «остановка сердца» и выписала разрешение на захоронение.
– Адрес ее есть, Жозетта?
– Она закрыла кабинет через четыре месяца после смерти судьи.
– Ушла на пенсию?
– Нет. Ей было сорок восемь лет.
– Замечательно. Теперь займемся ею.
– Это будет труднее, у нее очень распространенная фамилия. Но сейчас ей всего шестьдесят четыре, возможно, она еще практикует. Посмотрим профессиональные справочники.
– И судебный архив. Поищем следы Колетт Шуазель и там.