Он вертел перед лицом Данглара маленькую коробочку. Тот понимающе кивнул.
– Мы уже приступили к анализу. Сравнения будет достаточно, чтобы снять обвинение.
– Образец чего? – спросил Адамберг.
Санкартье вырвал у него из головы волос.
– Вот этого, – пояснил он. – Волосы – сущие предатели, Падают, как красные листья. Мы перелопатили шесть кубометров дерьма, чтобы их найти. Можешь себе представить? Шесть кубометров ради нескольких волосков. Это все равно что искать иголку в стоге сена.
– Но зачем? У вас были мои отпечатки на ремне.
– Твои – да, но не его.
– Кого – его?
Санкартье повернулся к Данглару и вопросительно вздернул брови.
– Он не знает? – спросил он. – Ты дал ему помариноваться?
– Я не мог ничего говорить, пока не было стопроцентной уверенности. Не люблю подавать ложные надежды.
– А вчера вечером? Дьявольщина, ты мог бы ему сказать!
– Вчера у нас была заварушка.
– А сегодня утром?
– Ладно, ты прав, я дал ему помучиться. Восемь часов.
– Чертов кретин, – проворчал Санкартье. – Зачем ты его дурачил?
– Чтобы он потрохами почувствовал, что пережил Рафаэль. Страх перед собой, незнание, невозможность вернуться в мир нормальных людей. Это было необходимо. Восемь часов, Санкартье, не так уж это и много за возможность сравняться с братом.
Санкартье повернулся к Адамбергу и шваркнул об стол коробкой.
– Это волосы твоего дьявола, – объяснил он. – Пришлось переворошить шесть кубометров сгнивших листьев.
Адамберг мгновенно понял, что Санкартье тащит его на поверхность, на свежий воздух, из стоячей тины озера Пинк. Добряк выполнял приказы Данглара, а не Лалиберте.
– Та еще была работенка, – продолжал Санкартье, – приходилось все делать в нерабочее время. Вечером, ночью или на рассвете. Чтобы шеф, не дай бог, не прижопил. Твой капитан метал икру – ему покоя не давали ватные ноги и ветка. Я отправился на тропу искать место, где ты долбанулся головой. Начал, как и ты, от «Шлюза», засек время. Обследовал отрезок метров в сто. Нашел обломанные веточки и перевернутые камни прямо у посадок. Лесники закончили работу, но остались свежепосаженные клены.
– Я же говорил, что это случилось рядом с делянкой, – сказал Адамберг, задохнувшись от волнения.
Он сидел скрестив руки, судорожно вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в рукав куртки, и не замечал этого, жадно внимая словам сержанта.
– Короче, парень, не было там ни одной ветки на такой высоте, чтобы отправить тебя в аут. Тогда твой капитан попросил меня найти ночного сторожа. Единственный возможный свидетель, улавливаешь?
– Да, И ты его нашел? – Губы Адамберга онемели, он с трудом выговаривал слова.