– Нет, спасибо.
Валентина в изумлении осматривалась. Никогда не видела она ничего подобного. Одна стена была целиком из стекла, и видневшиеся вдалеке огни свидетельствовали о том, что где-то, в другом доме, веселились запоздалые гости. Ковер был белым и таким пушистым, что ноги утопали в нем по щиколотку, стены обтянуты черной кожей; очень много картин и книг. Девушка внезапно застеснялась своих босых ног и растрепанных волос и залилась краской смущения. Что подумает о ней молодой человек, слуга Видала?
Но выражение лица филиппинца оставалось непроницаемым. Он лишь бесстрастно поклонился, когда хозяин приказал:
– Пожалуйста, проводите мою гостью в испано-мавританскую комнату. Завтра нам обоим нужно с утра ехать на студию.
– Да, сэр.
Видал шагнул к лестнице, но тут же остановился, не сводя с девушки глаз. Темные глубины оставались таинственно непроглядными, как ни пыталась понять Валентина, о чем он думает.
– Доброй ночи, – пожелал он и, не оглядываясь, поднялся по ступенькам в свою спальню. Несколько мгновений спустя раздался громкий стук захлопнувшейся двери.
Чей тотчас же оказался рядом.
– Сюда, пожалуйста. Испано-мавританская комната на первом этаже. Там очень красиво.
Девушка считала, что, покинув монастырь, навеки распрощалась с одиночеством. Теперь же ей стало ясно, как она ошибалась. Одиночество терзало ее как никогда раньше. Валентина неохотно последовала за Чеем в комнату для гостей и, конфузливым шепотом пожелав слуге спокойной ночи, выскользнула из платья, оставив фиолетовый атлас лежать на полу сверкающей лужицей.
Она в доме Видала Ракоши. Он проведет ночь всего в нескольких шагах от нее. Не об этом ли она мечтала? Грезила?
Валентина вздохнула и легла в постель, зная, что должна довольствоваться достигнутым, впрочем, она отчетливо понимала также, что не найдет мира и покоя, пока не разделит с ним не только кров, но и ложе, не завладеет его сердцем, душой и телом.
Девушка закрыла глаза, но сон не шел. Завтра ей придется встретиться с Бобом и все ему объяснить. Но даже эта мысль не могла вытравить воспоминание о горящих губах Видала Ракоши.
Ею двигала железная решимость, как в тот день, когда она выходила из ворот монастыря. Она заставит Видала Ракоши влюбиться в нее.
Валентина притронулась кончиками пальцев к вспухшим губам и с легкой улыбкой заснула.
Утром ее разбудил Чей и попотчевал свежим кофе, горячими булочками и ледяным апельсиновым соком. Она поспешно оделась, представляя, как неуместно выглядит вечернее платье ранним утром.
Закрыв за собой дверь комнаты, Валентина обернулась и увидела Ракоши, ожидавшего в холле. Он уже успел прокатиться верхом. Сапоги были покрыты тонким слоем пыли, а ворот рубашки по обыкновению распахнут.