– Да вы ненормальный, чего вы от меня хотите?! Только попробуйте до меня дотронуться – увидите, что я сделаю! – Пожалуй, она действительно не так уже плоха в амплуа инженю.
– Меня не интересует, что ты сделаешь, но лучше скажи правду, и тогда ничего делать не придется.
Вернулся извращенец с пузырьками в руках.
– И перекись нашлась.
Близорукий взял пузырьки и поставил их на пол у ног.
– У тебя еще есть время сказать все, что знаешь.
Она не обучалась драматическому искусству, но постаралась сыграть как можно естественнее – завопила во всю глотку. Вопль – естественная реакция женщины, которая не понимает, чего от нее хотят, и испытывает ужас. На самом деле она все понимала и не испытывала никакого ужаса. Единственное, что она испытывала, – это глубочайшее презрение и никогда бы не унизилась до того, чтобы бояться этой гадины.
Итак, она завопила, но тут же почувствовала, что рот полон ваты, а мутант силой пригвоздил ее к стулу.
– Повторяю: у тебя еще есть время сказать правду. – Близорукий уселся к ней на колени, чтобы помешать ей вскочить. (Она вдруг осознала, что стоит за этим близоруким взглядом: он садист в самом прямом смысле слова). – Я бы мог оглушить тебя, а потом вскрыть тебе вены, – вот полиция бы позабавилась! Но подумай сама: если то тут, то там они будут находить женщин с перерезанными венами, что из этого получится?
Голос у него стал тягучий и томный, но ей не было страшно, только противно.
– Ты мне нужна живая, пока можешь говорить. В последний раз предупреждаю: если признаешься, я тебя отпущу.
Она передернула плечами и взглядом сказала, что он сумасшедший и что ей не в чем признаваться.
– Сначала сделаю надрез на лбу... Я человек не злой и надрежу высоко, чтобы потом могла скрыть шрам под волосами. – Он протер ей лоб спиртом, как опытная медицинская сестра. – Я не собираюсь делать тебе больно, просто изуродую, если не заговоришь.
Она действительно почти не почувствовала боли, и кровь не потекла по лицу, потому что он сразу приложил к порезу тампон с перекисью, а извращенец отпустил ее голову, которую зажал в железных тисках, когда тот резал.
– Если у тебя есть что сказать – кивни, и я вытащу вату, но если ты собираешься повторить мне, что ничего не знаешь, – лучше не трать силы, иначе я рассержусь.
Наверно, этот звук был всего лишь слуховой галлюцинацией, которую она приняла за надежду, но инстинктивно повернула голову к двери, потому что ей почудился звонок.
– Что, звонят? – спросил садист.
– Нет, – ответил извращенец. – Это она, наверное, ждет кого-то, вот ей и показалось.