Оставив машину перед веселеньким зданьицем, они направились к реке по мостовой, переходящей в прибрежную дорогу, которая разветвлялась на множество тропинок, ведущих к уединенным уголкам в зарослях кустарника. Пока они шли по берегу, она сняла очки и стерла помаду с губ бумажной салфеткой, потом, скомкав мягкий квадратик, бросила его в воду и долго следила, как он покачивается на воде. Наконец Давид оторвал ее от этого занятия, взял под руку и увел подальше от света, в кусты.
Она, как более опытная, сама выбрала подходящее место и опустилась на корточки. Он стоя смотрел на нее и курил. Она сняла голубой жакет, под ним оказался только лифчик, сняла и его; тогда и он сбросил пиджак, с которым вне дома расставался только в аналогичных этому случаях.
По возвращении она снова увидела на воде скомканную салфетку: та запуталась в водорослях. Это напомнило ей, что надо снова накрасить губы.
– Ты милый, – сказала она, смотрясь в зеркальце. – Когда я заметила тебя на улице Джардини, то вначале не решалась подойти: у тебя очень суровый вид, но мне были позарез нужны пятьдесят тысяч. – Она убрала зеркальце и помаду в сумочку и двинулась вперед. Немного погодя добавила: – Может, пообедаем здесь?
Давид понимал, что торговые сделки – не его амплуа, поэтому постарался как можно незаметнее переложить из своего бумажника в ее сумочку вульгарные купюры по десять тысяч – сумму, недостающую до названной ею.
– Это много, я знаю, – сказала она. – Считай, что ты пожертвовал на благотворительные цели.
Он не любил говорить о деньгах и поспешно сменил тему:
– Ты откуда?
– Из Неаполя.
– Вот уж никогда бы не подумал.
– Я три года занималась дикцией, мечтала играть в Театре – с большой буквы. Хочешь, прочту тебе что-нибудь из Шекспира?
Они пообедали в том же веселеньком домике на автостраде. Обменялись поверхностными биографическими сведениями. Она небрежно сообщила, что около года назад приехала в Милан искать работу, но ничего подходящего не нашла; он поведал, что служит на крупном предприятии, что было правдой, ведь «Монтекатини» – очень крупное предприятие.
– Должно быть, неплохое местечко, судя по тому, как ты соришь деньгами.
Он промолчал.
– Ты не передумал ехать во Флоренцию?
После обеда от шлюзов, что были у него внутри, не осталось даже воспоминания: инстинкты бурлили свободным потоком.
– Я бы вернулся к реке, – напрямик сказал он.
– Я бы тоже, – ответила она.
Они вернулись к реке, а после опять на автостраду – восстановить силы. Ей захотелось виски; он в то время еще отдавал предпочтение пиву. После того как она заказала вторую порцию, Давид поинтересовался: