Без колебаний и без малейшей обиды на Каледина Деникин решил последовать его совету. Чтобы никому не мозолить глаза, он временно, до приезда в Новочеркасск Корнилова, перебрался с Марковым на Кубань. Там он скрывался около двух недель в станице Славянской, а затем в Екатеринодаре.
6 декабря, как только появился в Новочеркасске с тревогой ожидавшийся Корнилов, алексеевская организация через своих агентов оповестила генералов, скрывавшихся на Кубани и на Кавказе. Они сразу вернулись на Дон. К тому времени туда же съехались представители «Московского центра». Эту организацию для борьбы с большевиками образовали осенью 1917 года несоциалистические группировки: члены кадетской партии, представители торгово-промышленников, а также других буржуазно-либеральных общественных кругов. Из наиболее известных имен на горизонте Новочеркасска появились переодетые и загримированные П. Н. Милюков, П. Б. Струве, член кадетской партии М. Федоров, князь Г. Н. Трубецкой, бывший председатель Государственной думы М. В. Родзянко.
От левого лагеря неожиданно представительствовал Борис Савинков. Его приезд в Новочеркасск сильно озадачил генералов. Савинкову они вообще не доверяли, а поведение после корниловского выступления ставило его в глазах офицерства в категорию «нерукопожатных» людей.
Странным было поведение Савинкова и в момент захвата власти большевиками: 26 октября он явился на конспиративную квартиру в Петрограде, где скрывался генерал Алексеев. Скрестив руки на груди и став перед Алексеевым в театральную позу, Савинков призывал генерала «исполнить свой долг перед родиной»: вести донских казаков, входивших в состав 3-го конного корпуса, на столицу, чтобы спасти Временное правительство. Алексеев осознавал безнадежность такой попытки, и Савинков получил отказ. В ответ на это он с пафосом воскликнул: «Если русский генерал не исполняет своего долга, то я, штатский человек, его исполню!»
На следующий день Савинков очутился в Гатчине у Керенского, который бежал из Петрограда, ища защиты и помощи у генерала Краснова. Керенский встретил его с изумлением и опаской. Опасения бывшего министра-председателя имели основания: Савинков предлагал Краснову убрать Керенского и, арестовав его, самому стать во главе движения.
Приехав в Новочеркасск, Савинков направился к Каледину и Алексееву. Он настойчиво доказывал им, что будет ошибкой, если борьбу с большевиками возглавят одни генералы. Такая борьба, говорил он, обречена на неудачу, так как в глазах народа она была бы контрреволюцией, стремящейся восстановить прошлое. Участие же старого революционера Савинкова в создании Добровольческой армии, его участие в политическом совещании при Алексееве, а затем возможность совместной работы с Корниловым - все это создало бы картину широко задуманного демократического движения, без малейшего оттенка контрреволюции.