Было еще одно соображение, которое генерал тогда не высказал, но которое играло важную роль в его решении. При движении на сильно укрепленный большевиками Царицын у него оставалась в тылу советская армия Северного Кавказа общей численностью в 80-100 тысяч бойцов. Некоторые из этих советских частей были уже хорошо знакомы Деникину по Первому походу, другие представляли элемент «еще неизведанной силы и духа». Против них он и готовил свой поход. Деникин верил, что военный опыт командования и доблесть добровольцев, несмотря на их малочисленность, принесут победу. Но наступление на Царицын, имея позади себя огромную (хотя и не прочно связанную внутри) силу, Антон Иванович считал безумием.
План генерала Деникина поддержали как генерал Алексеев, так и Кубанский атаман Филимонов.
Генерал Деникин предлагал установить единое командование с подчинением ему донских частей. Но атаман это предложение отклонил категорически.
Следующий вопрос касался получения Добровольческой армией от Дона суммы в шесть миллионов рублей. Эти деньги причитались добровольцам еще по соглашению с атаманом Калединым. Неожиданно для всех Краснов заявил: «Хорошо. Дон даст средства, но тогда Добровольческая армия должна подчиниться мне».
Потеряв терпение, Антон Иванович возразил: «Добровольческая армия не нанимается на службу. Она выполняет общегосударственную задачу и не может поэтому подчиняться местной власти, над которой довлеют областные интересы».
Одним словом, попытка личного сближения потерпела полную неудачу.
Тем не менее, нуждаясь друг в друге, каждая из двух антибольшевистских группировок стремилась достигнуть хоть каких-то практических результатов, найти способ сотрудничества. В конце концов, сговорились на том, что Дон будет переправлять Добровольческой армии часть снаряжения, которое сам в свою очередь получит с военных складов на Украине, из запасов бывшего русского Юго-Западного фронта.
Это дало впоследствии повод атаману Краснову съязвить в адрес генерала Деникина. «Да, да, господа! - говорил он, - Добровольческая армия чиста и непогрешима. Но ведь это я, Донской атаман, своими грязными руками беру немецкие снаряды и патроны, смываю их в волнах Тихого Дона и чистенькими передаю Добровольческой армии. Весь позор этого дела лежит на мне!»
Что касалось немцев, захвативших русские боеприпасы на Украине, то они передавали их атаману Краснову не безвозмездно. Дон платил хлебом, шерстью и скотом.
Ни Деникин, ни Краснов не знали тогда, что за два дня до их встречи в станице Манычской с чрезвычайной быстротой начали разворачиваться события огромной важности; армейский корпус, состоявший из чехословаков общей численностью около сорока тысяч бойцов, отказался подчиняться распоряжениям советской власти.