Если и случались тогда у Антона Ивановича увлечения, то боязнь ввести в свою семью чужого для матери человека являлась для него основательным препятствием к женитьбе.
В начале сентября 1911 года в Киеве было торжественное открытие памятника императору Александру II. На эти торжества прибыли из Петербурга государь с императрицей и великими княжнами Ольгой и Татьяной. Приехали также Председатель Совета Министров Столыпин, многие другие министры и видные государственные и общественные деятели.
Программа празднеств кроме концертов, оперы включала царские маневры и царский смотр под Киевом, в которых принимал участие и полк Деникина.
«Я был свидетелем, - вспоминал потом Антон Иванович, - того энтузиазма, почти мистического, который повсюду вызывало появление царя. Он проявлялся и в громких безостановочных криках «ура», и в лихорадочном блеске глаз, и в дрожании ружей, взятых на караул, и в каких-то необъяснимых флюидах, пронизывавших офицеров, генералов и солдат - народ в шинелях… Тот самый народ, который через несколько лет с непостижимой жестокостью обрушился на все имеющее отношение к царской семье и допустивший ее страшное убийство…»
Но тогда, в сентябре 1911 года, судьба была милостива к государю. Однако беда стояла рядом. Убит был Столыпин.
Произошло убийство в киевском театре на оперном спектакле «Царь Салтан». Во время второго антракта, когда Столыпин стоял у своего кресла в первом ряду спиной к барьеру оркестра, обернувшись лицом к залу, к нему по проходу быстро направился высокий человек в черном фраке и на расстоянии нескольких шагов в упор два раза выстрелил из браунинга. Одна пуля, попав в правую сторону груди, пробила как раз в середине орден Св. Владимира, висевший в петлице форменного белого кителя. Другая пуля прострелила кисть правой руки.
«Медленными и уверенными движениями, - рассказывал один из свидетелей, - он положил на барьер фуражку и перчатки, расстегнул сюртук и, увидя жилет, густо пропитанный кровью, махнул рукой, как будто желал сказать - все кончено. Затем грузно опустился в кресло и ясно и отчетливо, голосом, слышным всем, кто находился недалеко от него, произнес: «Счастлив умереть за царя». Увидев государя, вышедшего в ложу и ставшего впереди, он поднял левую руку и стал делать знаки, чтобы государь отошел. Но государь не двигался и продолжал стоять на том же месте, и Столыпин на виду у всех благословил его широким крестом».
Возмущенная публика в театре чуть не убила злоумышленника на месте. Он оказался Дмитрием Богровым, бывшим социалистом-революционером, затем анархистом и в то же время агентом тайной полиции, которая и выдала ему театральный билет для охраны высоких гостей. Подробности того, как готовилось покушение, не были опубликованы. Однако служба Богрова агентом тайной полиции и общая небрежность в охране Столыпина в Киеве вызвали толки о попустительстве департамента полиции в этом преступлении.