Дома Глеб достал листок, где недавно рисовал обитателей Хрустального. Сбоку пририсовал одноклассников, живых и мертвых. Получилось две сети, до сегодняшнего дня не связанных. Сейчас появилось звено, соединившее Хрустальный и класс: странная связь Марины, Чака и het'a. Скорее всего, подумал Глеб, этот het - ее любовник или просто конфидент, которому она рассказала про Чака.
Глеб записал на втором листке:
Кто убил Снежану? И зачем? Как смерть Снежаны связана с Чаком и моим классом?
Кто подставил Абрамова? Как связана с этим Марина Ц.? Где сейчас Марина?
Кто такой het? Связан ли он с моим классом - и как?
Подумав, Глеб добавил еще строку:
Почему был арестован Вольфсон? Что он делал? Почему Абрамов считает себя виновным в смерти Чака?
Отдельно Глеб выписал два предположения, которые принял, чтобы облегчить себе решение задачи. Конечно, они могли оказаться ложными - как предположение о связи Марусиной и смерти Снежаны. Глеб надеялся, что будущее покажет:
Убийца Снежаны - это het.
Het на листе нашего класса выдает себя за Чака.
Глеб еще раз посмотрел на рисунок. Марина была воротами, гейтом, соединявшим две сети. Он еще раз обвел ее имя в кружок. Ключевая фигура во всей истории.
Сбоку Глеб написал рабочую гипотезу:
Снежана что-то знала о связи Марины и het. Возможно - что-то, связанное с моим классом, мной или Абрамовым. Поэтому het ее и убил, а теперь пришел на лист - выяснить, что мы знаем на самом деле.
Гипотеза хороша, только жалко - не объясняет, кто такой het и где его искать.
Зазвонил телефон. Глеб снял трубку. Это мог быть кто угодно - Таня из Франции, Вольфсон из Америки, Абрамов из ниоткуда, Снежана с того света или Чак из Сети. Но звонила всего лишь Глебова мама - из Стокгольма, где жила последние три года.
– Привет, мам, - сказал Глеб.
– Я тебя поздравляю, - выпалила она.
– Спасибо, - растерялся Глеб. - С чем?
– Ельцин победил, уже известны предварительные итоги! Он набрал больше всех, затем идет Зюганов, а потом Лебедь. Это значит - Ельцин победит во втором туре. Коммунизм не пройдет!
Боже мой, подумал Глеб, ей-то в ее Швеции какое дело до коммунизма? Но спросил про другое:
– Слушай, ты помнишь Маринку Царёву из нашего класса?
– Такую смазливую и кокетливую? Еще Витя Абрамов был в нее влюблен. Помню, конечно.