Все знают: в Советском Союзе нет секса. Все знают: в матшколах очкарики-интеллектуалы, они не умеют ебаться. Все знают: совок загубил нашу сексуальную жизнь. Только уехав на Запад, мы открыли в себе женщин, узнали, что значит клиториальный оргазм.Все знают.
Я знаю: это неправда. Совок здесь ни при чем. Гэри рассказывал мне: когда он впервые спал с женщиной, то застеснялся - мол, у него слишком явно стоит, как в порнофильме. Алик тогда не видал порнофильмов, вот и вся разница.
Мужчины, которые нравятся мне, стыдятся своей наготы. Мужчины, которые нравятся мне, запоминают лица с трудом. Мужчины, которые нравятся мне, не узнают старых друзей. Мужчины, которые нравятся мне, любят числа больше людей. Мужчины, которые нравятся мне, не умеют танцевать ни в пятнадцать, ни в тридцать - хотя часто не знают об этом.
Мужчины, которые нравятся мне, улыбаются так застенчиво, хочется их обнять и баюкать под песни Коэна, под песни любви и ненависти, под песни, которые расскажут им наконец, из чего состоит эта жизнь. Баюкать, обняв, на борту самолета, над океаном, над жизнью, над прошлым и будущим. Баюкать и петь: все знают, все знают: ты любишь меня.
Everybody knows that you love me, baby.
Именно так.
Мы сидели на кухне, грязной, московской. Ты улыбался застенчивой, прежней улыбкой. Когда-то она мне казалась загадкой, когда-то - смущенной, а была - я знаю теперь - всего лишь потерянной, жалкой. Мы были детьми в огромной стране, где секса хватало на всех, кроме нас.
Я захотела встать и обнять, обнять и баюкать, и петь тебе песни, еврейские песни ненависти и любви. Я знала когда-то на память, я даже сейчас могу вспомнить: что-то сбудется, что-то станется, чем душа твоя успокоится. Все знают, Глеб, все знают: бедные становятся беднее, богатые - богаче, война закончена, Глеб, война закончена, не помню, кто победил.
Мужчины, которые нравятся мне, наизусть читают стихи. Мужчины, которые нравятся мне, застенчивы так, что вовек не узнают, как они нравятся мне.
Гэри встретит меня в JFK, улыбнется смущенно. Я обниму его, он слегка отстранится: Гэри боится проявлять свои чувства на людях. Я его очень люблю, и он знает об этом.
Салон самолета, шторки закрыты, Леонард Коэн поет о ненависти и о любви, поет, что все знают, поет: танцуй со мною, пока любишь.
Я закрываю крепче глаза, я доскажу то, что он не допел, тихим, неслышным шепотом, я попрошу: танцуй со мною до конца любви, лети со мною до конца любви, неси меня на своих крыльях, от одного дома к другому, пока не кончится прошлое и будущее, пока не кончится наша любовь, танцуй со мной, танцуй, даже если ты не умеешь, - и пусть твой неумелый танец не кончается никогда.