– Кто тебе сказал, что я тут была хозяйкой? – Лера отперла дверь. – Входи, и так уже все поняли, что мы тут.
Внутри дом оказался таким же неуютным, каким неказистым он был снаружи. Просторный холл, оклеенный такими обоями, что в глазах темнело, цветы по углам, посередине – ковер. Вся мебель тут терялась, как на вокзале.
– Твой Дима – новый русский, – Настя хлопнула в ладоши и послушала эхо под потолком. – Вот здорово! Сколько живу, только и слышу про новых русских. А дома у них никогда не была. Недурная жилплощадь. Можно на коньках кататься.
– Ой, помолчала бы ты, – с досадой отмахнулась Лера. – Дай мне сообразить… Что делать-то?
– А зачем мы сюда приехали? Я думала, ты знаешь зачем?
– Больше некуда ехать, – кратко пояснила та.
– Послушай, но если это был РУОП, нам тут нельзя оставаться, – встревожилась Настя. – Они настроены слишком решительно. Открыли огонь без предупреждения. И причем стреляли не по колесам, а на поражение – ты поняла? Пуля попала в водителя случайно. А вообще – она была моя. Что он натворил, твой Дима?
– Ничего, просто жил, как все люди, – Л ера прошла через холл и открыла дверь: – Поможешь мне собрать вещи? Ты права, надо уезжать отсюда. Но не с пустыми руками.
Лера провела ее в столовую и отперла буфет. Настя поняла, что ее подруга владеет всеми ключами от дверей этого дома.
– Вот, – Лера постучала по дверце красного дерева. – Опустошай эту бандуру, складывай в скатерть. Продадим – полжизни на эти бабки проживем.
Скатерть она сорвала с длинного стола, расстелила на полу.
– А я пойду, найду свои документы и прочее. Все же осталось тут. Хороша бы я была перед ментами…
И она исчезла. Настя с опаской заглянула в буфет. В следующий миг она забыла обо всем на свете. На свет божий была извлечена серебряная супница изумительной работы – вместо ручек – виноградные листья, внутри – позолота… «Ой, как бы это не старинная, – Настя подняла тяжелую супницу на уровень глаз и посмотрелась в нее. – Старинная, конечно. И серебряная, судя по весу…» Следом за супницей она с трудом выволокла из буфета серебряные блюда с тем же виноградным орнаментом, серебряные кубки, вилки, ложки, ножи, даже серебряная поварешка там нашлась. Все это Настя укладывала в скатерть, поражаясь тому, что из такой красоты можно есть. Покончив с опустошением буфета и завязав скатерть узлом, она попробовала его поднять и поняла, что весит он добрых килограммов двадцать. Ей ни за что не утащить.
– Лера! – крикнула она. – Ты где?!
Но вместо Леры она вдруг увидела кота. Настоящего, чистокровного сиамца – крупного, черноногого, с кровавыми глазами навыкате. Кот мягко вошел в столовую, сгорбившись, приблизился к Насте и принялся обнюхивать ее руку, слегка тыкаясь в нее влажным прохладным носом. Она замерла от страха – про сиамцев ничего хорошего в жизни не слышала. Но кот ее не тронул. Он так же задумчиво обнюхал ее руки, а потом сел перед ней, зевнул и уставился ей в глаза. А в его собственных странных глазах, казалось, циркулировала яркая кровь.