— Да, конечно, — промямлил он, — дивно справилась. Просто волшебно справилась. Не зря ты последнее время тусуешься с ментом. Это пошло тебе на пользу.
— Иди к шефу! — Указующий перст Элеоноры уперся в дверь с авторитетной табличкой.
— А при чем здесь шеф? В машине есть свободное место. Я не думаю, что Стас будет против твоего общества. Ты с ним, кажется, еще не спала?
— Свинья ты, Блин! Я надеялась, шеф позвонит мужу и скажет про командировку.
— По-моему, не стоит впутывать директора в это дело. Не думаю, что твой супруг поверит хоть одной особи мужского пола из нашей конторы. Он у тебя страдает старческим склерозом и достаточно туп, если женился на тебе, но не настолько же он глуп…
— Тогда ты звони. Тебе он поверит. — Элеонора сделала паузу и добавила: — Я надеюсь.
— Ни за что! — Виктор отхлебнул остывший чай из стоявшей рядом с клавиатурой чашки. Элькин муж был отставным боксером, и рисковать своей челюстью Вите Блинову решительно не хотелось. — Знаешь что, звони ему сама. А командировочное удостоверение я тебе организую. Не подкопаешься. У меня где-то был бланк с печатями.
— Ты — гений! Этот козел на бумажки молится. — Элька удостоила Виктора страстным поцелуем в щечку и потянулась к телефону.
Виктор сунул в рот сигарету и для вида похлопал себя по карманам:
— У тебя зажигалка есть?
— Нет, милый. Мою стянул шеф. Сейчас позвоню мужу и пойду куплю тебе спички.
— Спасибо, ты настоящий друг.
Огни ночной трассы завораживали и успокаивали. Желтые, голубые, оранжевые блестки, словно комариные крылышки, трепетали во тьме. Красные, тревожащие душу огни стоп-сигналов ярко зажигались над задними бамперами впереди идущих машин, отмечая своими вспышками каждую достойную внимания выбоину в асфальте. Виктор не знал, что может быть лучше ночной дороги. Особенно если тебе не нужно сидеть за рулем и у тебя не болят глаза от постоянного напряжения. Фосфоресцирующие щиты дорожных указателей казались ему сейчас частью потустороннего мира — они парили на невидимых опорах и таинственно исчезали позади. Зарева невидимых городов и поселков вставали из-за горизонта, накатывали мощной волной и растворялись в окружающей тьме, разбиваясь на мелкие брызги уличных фонарей.
Груженная по самую крышу «Газель» вырвалась из изматывающих городских пробок и, обретя долгожданную свободу, летела вперед, не зная преград. Шофер Стас сидел за рулем, без перерыва курил, щурился от всполохов дальнего света фар и ругал встречных водителей, удивительным образом избегая нецензурных выражений. Элеонора посапывала на плече у Виктора. Она заснула под громыхание из колонок песен профессора Лебединского, как только машина отъехала от конторы, и никакие музыкальные изыски хриплого певца не могли вернуть ее в мир живых.