— Ну а ты ещё не раскусил старину Маунти? Если бы я оскорблял всех подряд, как это делает он, я бы сгорел со стыда или со мной приключилось бы что-нибудь похуже. Как ему удается избегать неприятностей?
— Вседозволенность критика. К тому же газеты любят скандальных авторов.
— И как он умудряется добывать столько денег? Я слышал, что живет он очень неплохо. Много путешествует. Ездит на дорогой машине. Он не смог бы позволить себе этого на ту мелочь, которая перепадает ему от «Прибоя».
— Маунтклеменс не ездит на машине, — возразил Квиллер.
— Ездит, ездит. Я сам видел его за рулем сегодня утром.
— Но он сказал мне, что у него нет машины. Он ездит на такси.
— Может быть, у него и нет своей машины, но за рулем он иногда сидит.
— И как же, ты думаешь, он управляется с вождением?
— Запросто. Автоматическая коробка передач. Ты что, никогда не управлял одной рукой? Ты, должно быть, неважный любовник. Я обычно одной рукой управляю, переключаю скорости и ем хот-дог одновременно.
— У меня тоже есть несколько вопросов, — сказал Квиллер. — Так ли в действительности плохи местные художники, как говорит Маунтклеменс? Или он обыкновенный жулик, как думают художники? Маунтклеменс сказали что Галопей — шарлатан. Галопей говорит, что полотна Зои Ламбрет — не что иное, как профанация. Зоя считает, что Сэнди Галопей ничего не смыслит в искусстве. Сэнди говорит, что Маунтклеменс безответствен. Маунтклеменс думает, что Фархор как директор музея некомпетентен. Фархор говорит, что Маунтклеменс дилетант. Маунтклеменс сказал, что Эрл Ламбрет трогателен. Ламбрет восхищается вкусом, честностью и последовательностью Маунтклеменса. Так что же… кто прав?
— Слушай, — сказал Одд, — кажется, мне передают сообщение.
Голос, бормочущий из системы оповещения, был едва различим из—за шума, царившего в баре.
— Да, это для меня, — подтвердил фотограф. — Должно быть, что-то случилось.
Он отправился к телефону, а Квиллер погрузился в раздумья относительно сложностей внутреннего мира искусства.
Одд Банзен вернулся из телефонной будки. Он был сильно взволнован. Квиллер подумал, что фотограф ещё очень молод и прямо—таки загорается в случае какого—либо происшествия.
— У меня для тебя есть новости, — сообщил Одд, наклонившись над столом и понижая голос.
— Что случилось?
— Происшествие по твоей части.
— Что за происшествие?
— Убийство! Я сейчас же еду в галерею Ламбретов.
— Ламбрет! — Квиллер так быстро вскочил, что опрокинул стул. — Кто убит? Только не Зоя…
— Нет, её муж.
— Тебе известно, как это произошло?
— Сказали, что он заколот. Хочешь поехать со мной? Я сообщил начальству, что ты здесь, и они просили передать, что было бы неплохо, если бы ты освещал это происшествие. Кенден уехал, а оба репортёра заняты.