Квиллер поднялся наверх, чтобы приготовить ужин Коко. Он медленно и рассеянно нарезал мясо, обдумывая детали дела Ламбрета. Насколько обоснован намек Сэнди на семейную подоплеку этого дела? И как это связать с исчезновением картины Гиротто? Надо принимать во внимание разгром, учинённый грабителями в галерее, и Квиллер подумал, что пропавшая картина попала в ту же категорию, что и поврежденные предметы.
Он открыл кухонную дверь и выглянул наружу. Ночь была прохладной, и запахи стали более острыми. Угарный газ висел в воздухе, он доносился из гаража, где жгли промасленную ветошь. Внизу, прямо под ним, зияла черная дыра внутреннего дворика; окружавшие его высокие кирпичные стены не пропускали свет уличных фонарей.
Квиллер включил наружный свет, который отбрасывал слабый желтый отблеск на пожарную лестницу, и подумал: «Что этот парень имеет против использования дополнительного освещения?» Он вспомнил, что видел электрический фонарик в кладовке, и пошёл за ним удобный, с длинной ручкой, прекрасно управляемый, мощный, просто прелесть. Всё, что было у Маунтклеменса, было прекрасно: ножи, сковородки, кастрюли, даже электрический фонарик. Мощный луч от фонарика осветил стены пустот двора, тяжелые деревянные ворота, деревянную пожарную лестницу. Комья замерзшей грязи прилипли к ступенькам, и Квиллер решил отложить дальнейшее исследование до утра. Завтра он сможет взять сюда Коко, чтобы было веселее.
В этот вечер он пошёл ужинать в расположенный неподалеку ресторан, и кареглазая официантка была похожа на Зою. Потом он вернулся домой и поиграл с Коко, движения кота напомнили ему о пропавшей балерине. Он зажег в камине газовые горелки и просмотрел потрепанную книгу по экономике, которую купил в пресс-клубе; статистика вызвала в памяти Девять-о-Два-Четыре-Шесть-Восемь-Три или Пять?
В воскресенье он нанёс визит Нино (ударение на «о»!).
Дом-мастерская скульптора находился в гараже и был мрачным, как и звуки, которые доносились из него. Бывший владелец гаража не потрудился навести в нем порядок, и унылые произведения Нино лишь усиливали ощущение хаоса.
Постучав и не получив ответа, Квиллер вошёл в скопление безрадостных, ненужных вещей. Там были старые ободы колёс разбитые бутылки, куски бетона, оловянные банки разных размеров и выброшенные оконные рамы и двери. Он обратил внимание на детскую коляску без колес, витринный манекен без рук и головы, кухонную раковину, окрашенную в яркий оранжевый цвет изнутри и снаружи, железные вороте, покрытые ржавчиной, деревянную кровать в модерновом стило депрессии 1930 года.