Тут здоровенный детина без тени мысли на лице — кроме как солдатом, он просто никем быть не мог,- возник у меня из-за спины (ненавижу сидеть так, чтобы за спиной кто-то находился или что-то происходило) и поставил перед моими подушками чашку с четырьмя половинками красного персика, залитыми густыми сладкими сливками из кобыльего молока. К угощению прилагалась маленькая фарфоровая ложечка.
Кроме этого детины и нас во всем большом дворе никого не было. Я, однако, прислушался и с мрачным удовлетворением уловил где-то за галереями еле слышный звон металла. Так звучат пластиночки брони, когда ее владелец садится.
— Да, вы весьма уважаемый гость, — повторил Чжоу, — хотя мало кто в Поднебесной знает, кто вы в действительности такой и до какой степени вы достойны почтения. Ну, а я знаю.
Я тяжело вздохнул — какая, в сущности, все это банальность! — но это не произвело на господина Чжоу ни малейшего впечатления.
— Самым удивительным для меня было то, что я узнал о ваших давних, очень давних предках. Этот великий воин, который пришел завоевывать ваш город много веков назад… Ведь говорят, что вы — его прямой потомок?
Следовало быть очень осторожным с этим человеком — но в разговоре о древности осторожностью можно было пренебречь.
— Кого вы называете великим воином, Чжоу цзиньши? — поинтересовался я.- Человека, которого мы именуем Сакандаром? Принца из горного западного княжества, который множество столетий назад прошел со своим войском полмира? Да, он великолепно командовал своей армией, пока громил персов. Но, господин Чжоу, кто только не бил персов! А вот дальше — извините, весь его поход — это история катастроф, одна катастрофа за другой. Ну, посмотрите: он гонится по всей Бактрии за каким-то мелким сподвижником Дария, разгромленного персидского монарха,- и попадает в совершенно незнакомую ему раньше страну. В Согд.
— И берет ваш Самарканд… — подсказал Чжоу.
— Мараканду, он тогда так назвался. Да нет же, господин Чжоу, как мог Сакандар взять громадный и богатый город, одна крепостная стена которого по длине была — двадцать шесть ваших ли? Его просто впустили туда. Возможно даже, чтобы дать ему приют и отдых. И что происходит дальше? А дальше — одно восстание за другим, одна битва за другой. Мараканду ему пришлось брать несколько раз. Осаждать семь восставших городов одновременно — это, по-вашему, удачная война? Да это кошмар! Вашего «великого воина» ранили в этих боях несколько раз, господин Чжоу. И тут только он начал понимать, на что нарвался и куда попал. И тогда он убивает десятки тысяч безоружных людей — потому что больше ему ничего не оставалось. Он просто обезумел от крови, этот мальчишка. Да, он выигрывает все новые битвы. И уничтожает все новые города. А в результате? Все впустую. Бежит со всем воинством, кроме раненых и инвалидов, на юг, в княжества Инда. Но и там его бьют без пощады, иначе почему он убрался в итоге куда-то обратно, на Запад, где и умер? Вы этого человека называете великим воином, господин Чжоу? На мой взгляд, человек, который выиграл большую часть своих сражений и проиграл все свои войны, — это великий неудачник. А если посчитать убитых им, в том числе женщин, детей и стариков, то это еще и убийца, и подонок, а не воин.