Пока Кристен одевалась к завтраку, Джошуа с мрачным видом расхаживал из столовой в коридор и обратно. Он проверил накрытый им стол – накрахмаленные белые салфетки и скатерть, обильную еду и сияющую посуду. Все выглядело отлично, но ему почему-то хотелось все это расшвырять!
Последние двадцать четыре часа явились величайшим потрясением всей его жизни. Сначала Кристен совершенно неожиданно снова появилась в его доме, потом она показала ему прелестного сына, о существовании которого он не знал, а затем, когда он вопреки здравому смыслу стал надеяться, что они помирятся, категорически заявила, что хочет развода! Почему? Почему она тогда убежала от него? Почему теперь вернулась и почему не хочет дать им еще один шанс? Теперь у них была семья в полном смысле этого слова, и у них сохранилась любовь, их так же влекло друг к другу, даже еще сильнее, чем когда-либо прежде. Вчера, держа Кристен в объятиях, Джошуа почувствовал, как в ее теле вспыхнула страсть, и сейчас, когда она так беззастенчиво разглядывала его, Джошуа прочел желание в ее горящих карих глазах. Жизнь без Кристен была для него сущим адом, а теперь любовь к пси стала настоящей пыткой. Невозможно описать, как в это утро взбудоражил его вид Кристен, державшей у груди его сына. Ему захотелось улечься в постель вместе с ними, заключить их обоих в объятия и стать частью их жизни, разлепить их счастье. Ему хотелось бы оставаться там с Кристен но тех пор, пока между ними не возникло бы понимания. Но Кристен была непреклонной, недосягаемой, и Джошуа чувствовал себя отвергнутым – отвергнутым навсегда!
Через несколько минут Кристен вошла в гостиную во вчерашней помятой одежде; она расчесала волосы и собрала их на затылке, почистила зубы и наложила свежий макияж, по не могла дождаться момента, когда можно будет отмокнуть в ванне, смыть въевшуюся в дороге грязь и снова почувствовать себя по-настоящему чистой.
– Выглядит аппетитно, – постаралась непринужденно произнести Кристен, заметив, что, стоя у сервировочного столика, Джошуа хмуро обозревает приготовленную им еду.
– Тогда прошу, – улыбнулся он, отодвигая для нее стул. Кристен подошла к столу, и ей стоило большого труда удержать дрожь, когда Джошуа, придвигая стул, наклонился над ней и ее ноздри уловили знакомый тонкий запах его лосьона. Сев напротив, он протянул руку за ее тарелкой и, накладывая яичницу с беконом и тосты, полюбопытствовал:
– Как вы провели ночь, Крис?
– Ночь? – Она чуть не захлебнулась апельсиновым соком, вспомнив, как лежала в постели, бесстыдно воскрешая в памяти первые дни, проведенные с Джошуа, и их первое занятие любовью...