А ты, Женька, отпираешься.
— Не я писал, Пашка!
— А кто? Борька, что ли? Нас трое было, больше никого.
— Трое, как же!
Несомненно, записка была делом рук Федора. Всем была известна его привязанность к Наташе, возникшая, как ни странно, после драки, в которой Федя был побежден. Он вполне мог обидеться за нее. Значит, Федор следит за ними, был вчера в штабе (где он ухитрился спрятаться?!), подслушивал разговор, узнал о пади Золотой, о дневнике, о планах ребят — обо всем. Что будет? Что сделает Федька?
Федька был чудесным другом. Но на что способен он как враг? Неужели обо всем расскажет Алику?
«А если помириться? Наташа права: стоит только сказать Федору, и он будет с нами… Нет. Ведь я ни в чем не виноват перед Федором! Пусть он первый…»
— Вот и Наташа! Что так долго? Мы уж думали, случилось что, — ласковым голоском проговорил Паша, увидев девочку, неожиданно появившуюся в окне.
Спрыгнув с подоконника и прищурив глаза, скрестив на груди руки, она неторопливо пошла прямо на Пашу. Тот сразу почувствовал неладное и стал пятиться, пока не уперся в стену.
— А вот интересно, Наташа, — беспечно заговорил он, измеряя, впрочем, сокращающееся расстояние, — почему скелет мамонта часто находят так: нога в одном месте, а голова в другом? Я вчера прочитал и удивился. У ящерицы можно оторвать кусок хвоста, и она дальше побежит, потом даже новый хвост вырастет у нее. Но как же мамонт где-то свою ногу оставил? Не думала, Наташа?
Девочка в ответ презрительно сжала губы.
— Вчера я еще об одном думал, — благодушно улыбаясь, продолжал Паша. — Знаешь, о чем? Почему девчонки редко дерутся? Наверное, потому, что девчонкам стыдно драться. Они поспорят, и всё.
Наташа тряхнула косичками.
— Ти-ти-ти!.. — передразнила она тоненький голосок Паши. — О стыде заговорил! А тебе не стыдно? Значит, я устану быстрее тебя? И свистеть, говоришь, не умею? Вот ка-ак свистну! Попробуй проголосуй сейчас против меня. Увидишь, какое «стыдно» получится. Мышей я боюсь, а тебя пока нет. Понял? Ну, голосуй!
Паша поднял сразу обе руки.
— Никто даже не посмеялся над поражением Паши. Это не было позорным поражением. Наташа не входила в разряд обыкновенных девчонок. Она гоняла голубей, играла в бабки и даже в городки, ходила на рыбалку, умела свистеть в два пальца (такое искусство, как известно, дается даже не каждому мальчишке), изредка умела и драться. Все очень хорошо помнят бой, о котором мы расскажем потом.
Нет, ребята не улыбались. Зато неожиданно расхохоталась сама Наташа.
— Ну и потешный ты, Пашка! Хитрюга! — приговаривала она. — Какого-то мамонта выдумал!.. — Потом протянула руку и сказала серьезно: — Мир!