Вскоре к пиршеству присоединился и Гараня. Кокосовые орехи ему уже приходилось есть, и они не вызывали в нем гастрономического восхищения, но с голодухи недозревшие плоды показались Гаране изысканным лакомством.
Насытившись, все легли отдохнуть в тенечке. Сытость в желудке расположила отшельников к благодушию. Теперь два месяца жизни па необитаемом острове уже не казались им концом света и самым большим несчастьем, которое только можно было придумать.
Лишь вор не находил себе места, переворачиваясь с боку на бок. Он все еще вынашивал мстительные замыслы по отношению к Гаране и строил планы на будущее. В этих планах он представлял себя бугром, калифом на час, вернее, на два месяца.
Вор понимал, что придется много трудиться, чтобы выжить. При всем том он был далеко не глупым человеком.
Но работать не хотел ни в юные годы, ни тем более когда стал профессиональным вором. Пусть работает трактор, он железный, говорил вор своим приятелям. Они тоже исповедовали это жизненное кредо.
Поэтому вор, глядя на товарищей по несчастью, прикидывал, кто может стать ему помощником в создании иерархии, похожей на тюремную, а кого определить в шестерки.
Гараня замечал недобрые взгляды вора в свою сторону. Но усталость от лазанья и сытость в желудке притупили все чувства, кроме меланхолии.
Он никак не мог смириться с тем, что бутылка виски, которую он не выпускал из рук, словно младенец соску, – последняя. По крайней мере, на ближайших два месяца.
Так он и уснул, убаюканный тихим шелестом волн и птичьим щебетом, продолжая мусолить в голове тревожную мысль о грядущих мучениях от вынужденного безалкогольного будущего. Ему даже приснился сон – какие-то бесформенные тени, которые издевательски хохотали и корчили рожи, возникающие перед его внутренним взором по частям, фрагментарно.
Разбудил Гараню крик. Спросонок ему показалось, что это орет соседка, которую колотит муж-ревнивец.
Сцены с мордобитием его соседи устраивали регулярно, раз в неделю. А на следующий день соседка с гордым видом показывала всем синяки и говорила: «Вот… Любит он меня, потому и бьет».
Гараня твердо встал на ноги. И только тогда сообразил, где находится. Его товарищи по несчастью образовали круг, внутри которого корчилась вторая девушка, брюнетка.
Едва увидев ее, Гараня машинально отметил раннюю седину, которую она даже не пыталась скрыть. Но самое главное, что его поразило, – это ее глаза. Казалось, что в них отсутствуют зрачки. Она была очень бледна и ходила как механическая кукла.
Гараня присоединился к остальным. Они были напуганы и возбуждены до крайности. Девушка продолжала кричать и корчиться, но никто ничего не делал. Девушка извивалась всем телом, взрыхляя и разбрасывая по сторонам песок, на ее губах появилась пена.