– Ты мог бы ехать верхом. Ты ведь настоял на том, чтобы взять свою лошадь. А я с тем же удовольствием вышивала бы и в одиночестве.
Первым его побуждением было спросить, почему вообще было необходимо его присутствие. Однако все знали, что он едет в Бат не ради здоровья тети Тремейн. ради своего. Он достал часы и взглянул на них.
– Гостиница будет через час. Если не возражает! мы с Гарольдом немного вздремнем.
– По правде говоря, я договорилась с Фипсом, что мы сделаем небольшой крюк.
– Как это? – спросил он. Уж не хотят ли они запереть его в каком-нибудь монастыре?
– Я подумала, не провести ли нам ночь-другую в Уитфелд-Мэноре, чтобы я могла навестить свою школьную подругу Салли Уитфелд.
– Это Мельбурн придумал?
– Да нет. Мы с Салли кончали одну и ту же школу. Она писала мне, что я могу в любое время приехать к ней погостить. Мы не виделись почти шесть лет.
Он поднял вверх руки в знак того, что сдается. Но потом ему пришлось локтем прижать к стенке щенка, пытавшегося прыгнуть ему на грудь.
– Какая разница – Бат или Уитфелд-Мэнор. Не встану же я на пути школьной дружбы.
– Умница.
Усмехнувшись, Закери откинулся на кожаные подушки сиденья, крепко обхватил за шею щенка и закрыл глаза. Он совершал это путешествие не по своей воле, но он любил тетку. К тому же совсем неплохо подремать в теплой, мягко покачивающейся на рессорах карете.
Через двадцать минут они свернули с основной дороги на проселочную. Карету начало бросать из стороны в сторону на ухабах, так что о том, чтобы дремать, не могло быть и речи. Щенок упал на пол и забился между его сапогами. Боже мой, кто же живет на другом конце этой ужасной дороги – дикие кельты? Тетя Тремейн как ни в чем не бывало продолжала вышивать, хотя ей вряд ли удавались прямые стежки.
Вскоре дорога стала более ровной, – видимо, они подъезжали к частному владению.
– Говорят, в этой части Уилтшира хорошая рыбалка. А мистер Уитфелд существует?
– А как же. – Тетя Тремейн сунула вышивание в корзинку и искоса посмотрела на племянника. – Я полагаю, что несколько дней у тебя не будет недостатка в развлечениях.
Неприятное подозрение шевельнулось где-то глубоко в душе Закери.
– У Салли Уитфелд, часом, нет незамужней дочери?
– Нет.
– Отлично.
Грузный дворецкий, тяжело дыша, открыл дверцу кареты. С помощью Закери, своей трости и дворецкого тетя Тремейн неуклюже спустилась на землю. Потом подняла голову и усмехнулась, глядя на Закери:
– У нее их семь.
– Чего – семь? – не понял он.
В этот момент из дверей дома показалась стайка молоденьких девушек в цветастых муслиновых платьях.