— Ты хочешь сказать, что собирался посадить меня на этот корабль и отпустить на все четыре стороны?
Его темные глаза сердито сверкнули.
— А ты полагала, я стал бы тебя здесь удерживать? Нет уж, спасибо! У меня и без тебя довольно хлопот, — мрачно проговорил он.
Душа Джиллианы вдруг наполнилась ликованием. Он не предавал ее! Соскользнув с седла, она подошла к нему и виновато взяла его за руку.
— Как я могла в тебе усомниться?
— Ты имела на это полное право, — горько сказал Райен и повернул к ней лицо. От призрачного закатного багрянца в его темных глазах вспыхивали золотые блики. — Все кругом словно сговорились: думают одно, говорят другое, так что невозможно понять, кто друг, а кто враг.
Она тихонько провела ладонью по его щеке.
— Я согласна снова оказаться пленницей и заново пережить тот же страх — только чтобы в конце убедиться, что ты остался верен своему слову.
На губах Райена заиграла насмешливая улыбка.
— Осторожнее, Джиллиана! Когда ты смотришь на мужчину такими глазами, он может подумать, что ты подаешь ему надежду.
Некоторое время она молчала, глядя на волны, потом обернулась к нему и тихо сказала:
— Иногда надежда — это все, что нам остается. Шагнув к ней, Райен стиснул ее в объятиях.
— Джиллиана, я не знаю, что принесет нам завтрашний день, но сегодня, сейчас — позволь мне думать, что ты принадлежишь только мне.
Она запрокинула голову, и синие глаза ее осветились нежностью.
— Я никогда не буду принадлежать никому другому.
Райен засмеялся и смахнул песчинку с ее щеки.
— Значит, я обладатель величайшего сокровища на земле.
Они долго стояли неподвижно, и глаза их говорили друг другу о любви, по которой давно тосковали их сердца. Наконец осторожно, словно спрашивая ее, можно ли, губы Райена коснулись ее губ. Когда Джиллиана ответила на его поцелуй, он приник к ней настойчиво и властно, словно уверившись в своем праве.
Неожиданно он сообразил, что они стоят на открытом месте, где их может увидеть любой случайный прохожий. Подняв Джиллиану на руки, он вставил ногу в стремя и вместе со своей драгоценной ношей взлетел в седло.
— Ты моя, — шепнул он ей.
— Твоя, сердцем и душою, — отозвалась Джиллиана. Чувство ее показалось ей вдруг таким безмерным, что, не в силах смотреть на возлюбленного, она спрятала лицо у него на груди.
Райен тронул поводья, и конь резво побежал вперед. Джиллиана любит его, теперь он ясно это видел. Пусть завтра их ждет война и разлука, но сегодня ночью любимая будет принадлежать ему.
При свете луны, которая мелькала между ветвями, она обратила к нему лицо.