— За это ты еще поплатишься жизнью, — сказала она таким голосом, что вздрогнул не только Эскобар.
Тот вообще трясся не переставая. Он понимал, что за смерть сына королева Мелесант может в гневе расправиться с ним. Потом, конечно, одумается, но ему это, пожалуй, будет безразлично.
Носком ботинка он повернул голову Райена лицом вверх и долго всматривался в неподвижные черты. Наконец, убедившись, что он не дышит, сенешаль обернулся к одному из кастильцев.
— Отвезите его в замок, но не сейчас, а… позже. Мне понадобится некоторое время, чтобы объяснить все королеве.
После этих слов Джиллиана, на которую никто не обращал внимания, провалилась в глухую черноту. Мир без Райена был ей не нужен.
Королева Элинор, сидя на галерее в окружении своих дам, слушала молодого менестреля, который играл на лютне и пел что-то торжественно-печальное о славных, но давно минувших днях. Наконец ей это надоело, и она в раздражении подняла руку, певец мгновенно смолк.
— Довольно этих заунывных баллад! Я хочу слышать веселые песни. Вы же, — она обернулась к своим компаньонкам, — танцуйте, смейтесь, предавайтесь веселью.
С этими словами королева Элинор удалилась, всем своим видом показывая, что желает остаться одна.
В последнее время ей стало заметно тяжелее переносить свое заключение — возможно, оттого, что Джиллианы больше не было в Солсбери. Да, эта девушка придавала смысл и цель жизни опальной королевы, с ее помощью Элинор могла мстить Генриху, даже оставаясь в неволе.
Теперь жизнь ее не имела ни цели, ни смысла. Дни казались ей беспросветно серыми, ночи чересчур долгими.
В своих покоях она подошла к окну и устремила вдаль полный тоски взор.
— Ваше Величество! — позвала ее служанка. Элинор обернулась.
— Что, письмо от Ричарда?
— Нет, Ваше Величество. Там внизу два путника, и оба такие чудные, что я решила на всякий случай сказать про них вам. Может быть, они развлекут Ваше Величество.
— Где — внизу? — недовольно уточнила королева.
— На кухне, Ваше Величество. Я спустилась туда собрать для вас чайный поднос, а тут они как раз заглядывают в дверь — с виду вроде как два нищих оборванца. Кухарка, добрая душа, сунула им по куску хлеба и велела идти своей дорогой. Но тут — что вы думаете?
— Ах, не тяни, рассказывай, раз начала, — равнодушно обронила Элинор.
— Тут один из них заявляет, что должен передать непременно какое-то известие Вашему Величеству.
— Чего ради я должна слушать какого-то нищего оборванца?
— Ваше Величество! — Голос служанки срывался от возбуждения. — Он сказал, что у него известие от вашей воспитанницы.