Он согласился, к тому же и сил возражать у него уже не оставалось.
— Ты ел?
— Я не хочу есть, — сказал он. — Английский хлеб встанет у меня поперек горла.
Освободившись при помощи сестры от тяжелых лат и кольчуги, Райен благодарно сжал ее холодные пальцы.
— Если бы я только мог избавить тебя от этих испытаний! — Его рука легла на плечо сестры. — Сам я готов к смерти, Кассандра, но за твою жизнь мы с Генрихом еще поторгуемся.
— Нет! Не смей этого делать! Если тебя ждет смерть, то и я хочу умереть вместе с тобой. Зачем мне жизнь без тебя, без отца, без нашего Фалькон-Бруина? Нет, нельзя торговаться и нельзя ни о чем просить Генриха Плантагенета. Мы не можем себе этого позволить!
Райен опустился на стул и в полном изнеможении откинул голову назад. Мысли его обратились к леди Катарине Хайклер, его возлюбленной и нареченной невесте.
— Ты знаешь что-нибудь о Катарине? Жива ли она? — спросил он сестру.
— Я слышала от матери, что Катарина вместе со своим отцом покинула остров вскоре после вашего отплытия в Англию.
В тоне сестры Райен услышал неодобрительные нотки.
— Думаю, отец вынудил ее к этому. По своей воле она бы не уехала.
Кассандра, видимо, имела на этот счет собственное мнение. В отличие от Райена она всегда находила в его возлюбленной кое-какие недостатки, и не маленькие. Девушка была твердо уверена, что Катарина никогда, ни при каких обстоятельствах не поступится собственными интересами.
Поэтому ответ Кассандры прозвучал несколько неопределенно.
— Утешься покуда тем, что она в полной безопасности.
— Хорошо, что мы с нею не успели пожениться, иначе она была бы сейчас в тюрьме вместе с нами. И все же как жаль, что я больше никогда не смогу ее увидеть, — с тоскою произнес Райен.
Голос сестры отвлек его от горестных мыслей.
— Не думай об этом. Сейчас тебе надо как следует отдохнуть.
Он встал и направился в спальню.
— Да, пожалуй, отдых мне и правда не помешает.
— Райен, — окликнула она, когда он был уже у самой двери. — Долго ли еще продлится зима?
— Почему ты спрашиваешь?
— Я слышала, один здешний стражник объяснял другому, что важных, а тем более иноземных преступников в замке обычно держат до весны. Генрих, вероятно, считает, что казнь должна быть праздником для его народа. А что может быть лучшим временем года для праздников, чем весна.
— Отец всегда говорил, что, пока теплится жизнь, теплится и надежда. Будем надеяться! — Он вовсе не желал, чтобы Кассандра впала в отчаяние.
— Но отца больше нет, — напомнила она, и Райен заметил слезинку на ее ресницах. — Какой печальный конец для древнего гордого рода. Хотя каждое движение давалось Райену с большим трудом, он все же вернулся и снова обнял сестру.